К нижнему концу бечевки прикреплен пакет со струнным замком, обмотанный скотчем. Z соскакивает на пол, идет к обеденному столу и вскрывает пакет.
В нем паспорт и толстые пачки купюр, обтянутые резинками: две пачки евро и одна долларов.
— Здорово, — говорит официантка. — Уже лучше.
— Что лучше? — переспрашивает Z. Его потное лицо напряжено и серьезно.
— Теперь ты меньше смахиваешь на психа и больше на грозного шпиона.
— Что, у меня правда грозный вид?
— Вообще-то нет. Я просто хотела тебе польстить: ты, кажется, хочешь так выглядеть.
— Хочу. Чуть более опасный вид был бы кстати.
— Чтобы отпугнуть официанта, который пришел тебя убивать?
— Да, из-за него.
— Огромного страха ты пока не нагоняешь. Но хотя бы похож на настоящего: паспорт, деньги — все как положено. Но разве тебе не следовало бы иметь пять паспортов или пистолет?
— Паспорта — это в кино только бывает, а пистолет — для другой категории шпионов. Если сюда придут французы меня арестовывать, хорош я буду с несколькими паспортами. Как мне тогда выкручиваться?
— А как ты им объяснил бы паспорт в двери?
— В одном случае — странное поведение, в другом — явное нарушение закона.
— Ладно, как бы то ни было, я готова гораздо доверчивей, чем они, выслушать, во что ты угодил.
— А ты? — спрашивает Z, распределяя деньги — что-то по карманам, что-то в кожаную сумку. Потом встает на колени и достает из-под тахты еще один пакет, который был приклеен скотчем.
— Что — я?
— Ты тоже угодила? Или нет? — спрашивает он, вставая.
— Потому что мы неделю провели вместе? Потому что мы занимались сексом и принимали вдвоем ванну, потому что я приготовила тебе ужин и купила соль?
— Ну, примерно так, из-за всего этого, да. Потому что у нас образовалось что-то новое и хорошее.
— Раньше ты говорил одно, теперь другое. Твои проблемы все-таки заразные? И теперь, поскольку меня засекли, я подцепила шпионаж, как венерическую болезнь? Чушь какая-то.
— Ты можешь поехать домой.
— А доберусь я до дома?
— Почти наверняка доберешься. Почти наверняка все будет хорошо.
— «Почти»?
— Ты связана со мной сейчас, и, к сожалению, ты сейчас в некотором смысле помечена.
— «Помечена»? — Она впервые выведена из равновесия. — Это мне уже совсем не нравится.
— Я просто хотел сказать, что они сочтут разумным взять тебя на заметку. Но ты ничего не нарушила. Они увидят, что ты невинна и что нет смысла тратить на тебя ресурсы.
— Когда они это увидят?
Z стоит, дает ей время, пытается быть терпеливым, но положение аховое, медлить нельзя никак. У гугенота, если он в здании, уже была масса времени, чтобы подготовиться к тому жуткому делу, какое его послали совершить. Каждая секунда задержки работает в его пользу.