Дверь распахнулась, и в комнату вбежали Энни с Даком. Ее волосы спутались, рукава платья сильно помялись. Мне пришло в голову, что, возможно, они с Даком не теряли времени даром, как и мы с Криссой, но в этот момент она подскочила к своей кабинке, вытащив огнеупорный костюм, и принялась неловко шарить пальцами по спине в поисках застежки, чтобы расстегнуть платье. И беспомощно выругалась.
– Ли… – прошипела она.
– Дай мне свой кинжал.
Я разрезал платье у нее на спине, роскошная ткань порвалась, словно тонкая бумага. Она со злостью отшвырнула его и принялась натягивать костюм. Я отвернулся, чтобы не видеть ее наготу. Мы одевались, избегая смотреть друг на друга.
– В какой из передовых отрядов ты меня поставишь? – бросила она через плечо.
Я вспомнил побледневшее лицо Криссы, когда она произнесла слово «истребление».
«Мы нападем первыми, чтобы посеять страх».
Сколько времени прошло с того момента, как загорелся первый сигнальный маяк? И когда вспыхнул последний? Есть ли вероятность, что новопитианцы еще там? Энни могла принести огромную пользу в бою. Но если это истребление? Выжигание? Сможет ли Энни, которая изо всех сил вцепилась в мою руку, увидев, как Дака обжег горячий пепел молодого дракона-грозовика, выдержать вид опустошенных драконьим пламенем земель? Особенно после того, что ей когда-то довелось пережить в Холбине.
Нет. Я должен избавить ее от этого.
И я резко ответил.
– Нет, вы с Пауэром останетесь прикрывать город с частью эскадрона. Кто-то должен его защищать.
Произнеся эти слова, я сразу понял, как их воспримет Энни: оборона города всегда входила в обязанности Альтерны. Она замерла, стиснув руками свою кирасу. Несколько секунд я наблюдал, как она сжимает и разжимает пальцы, ухватившись за пряжки и учащенно дыша. А затем она подняла голову и взглянула на меня.
Первым заговорил Пауэр. В отличие от нас с Энни, он говорил так, чтобы все вокруг услышали. Он стоял неподалеку, между скамьями, разделявшими раздевалку для аврелианцев и грозовиков, собираясь натянуть на себя кирасу.
– Ты уже приказываешь Антигоне держать оборону? Это что, шутка? До финала турнира еще две недели, Ли.
Пауэр с отвращением уставился на меня. Я давно привык к такой реакции, но попытка втянуть сюда Энни меня удивила.
Однако он выбрал совсем неподходящее время для этого.
Услышав брошенный им вызов, наездники, собравшиеся в арсенале, умолкли и принялись обмениваться взглядами. Энни по-прежнему не сводила с меня своих карих глаз, ее губы слегка приоткрылись. Когда она наконец заговорила, ее голос звучал едва слышно, словно она не хотела, чтобы наш разговор слышали другие, несмотря на сцену, которую устроил Пауэр.