– Я понимаю, почему ты тогда поступил именно так и оставил ее здесь. Но я также понимаю, что ей могло показаться, что ты отнесся к ней… пренебрежительно.
Казалось, словосочетание «Голодный Валун» послужило заголовком списка ошибок, которые я сумел совершить за одну-единственную ночь.
– В любом случае, – резко сказал Кор, нарушая тягостную тишину, нависшую над нами после этой новости, – мне кажется, что тебе тоже стоит попробовать попрактиковаться со всплесками?
Крисса закивала. Расправив плечи, словно стряхивая с себя неодобрение, она принялась оживленно постукивать ручкой по календарю.
– Кор прав. Возможно, это будет тебе на руку.
Я покачал головой.
– Я этим не занимаюсь.
Кор расстроенно замычал.
– Почему?… – спросила Крисса.
– Не люблю терять контроль над ситуацией.
Крисса обернулась и, вскинув бровь, взглянула на меня. Я покраснел.
Кор вглядывался в наши лица.
– Ладно, но в любом случае ты должен быть готов к нападениям, связанным с переливами эмоций. Мы можем составить список тренировок, связанных именно с ними.
– И не забывай о контактном бое, – добавил Кор и, толкнув меня в плечо, уперся кулаком мне в бок. – У вас драконы одной породы, поэтому он не станет нарушением правил.
И Крисса, и Кор принялись по очереди тренировать меня. Как командиры эскадронов, они обладали большим опытом проведения таких занятий и большое внимание уделяли интенсивности и ритмичности движений в воздухе. Я тут же вспотел, а от Пэллора, старавшегося изо всех сил, исходил жар, но мы оба так увлеклись, что не заметили, как прошел час. Тренируясь с друзьями, я почти забыл о Голодном Валуне, о Джулии и о своих ошибках. И о тех ошибках, которые еще мог совершить.
После тренировки я отпустил Пэллора и отправился в пещеру небесных рыб, к гнезду Федры. Крисса чистила своего дракона, золотистые волосы девушки, выбившиеся из растрепавшейся косы, потемнели от пота.
– Я просто хотел сказать. Мне не следовало…
Слова «мне не следовало», слетевшие с моего языка, были признанием вины перед Энни. Я произнес их, чувствуя скрытое неодобрение Криссы, но за ними скрывалось и нечто большее.
Мне не следовало целовать Криссу на дворцовом крепостном валу только ради того, чтобы забыть о своем одиночестве. Хотя она была очень хорошенькой, забавной и проявляла ко мне явный интерес…
Но самое страшное, в чем я не посмел бы ей признаться и при мысли о чем у меня темнело перед глазами, – мне не следовало разрешать Холмсу отменить воздушные патрули в ночь Лицейского бала.
Крисса умолкла, глядя на меня. Со щетки, которой она терла Федру, капала грязная мыльная вода, ручейками сбегая по жемчужной чешуе. Она не стала спрашивать, что я имел в виду, и не попыталась начать спор.