– Что – как?
– Черви, – коротко сказала она, а ее лицо запылало от унижения.
Зима, о которой она говорила, была первой зимой голода, и я помнил ее смутно. Тогда было меньше праздников, чем обычно, и неурожай был объяснением, когда кто-то на что-то жаловался.
– В любом случае с мамой, кажется, все было в порядке, и она забеременела. Она была всегда, всегда голодной. Это было ужасно, так ужасно, особенно для отца. Когда наконец начались роды, это длилось очень долго, и она была слишком слаба. Я слышала ее крики, это продолжалось больше суток. А потом она заснула и… больше не проснулась. Малыш тоже недолго прожил, прежде чем умереть.
К тому времени уже наступила весна, начались новые урожаи, и семье пришлось взять себя в руки, несмотря на то, что все стало по-другому. Меньше смеха, больше гнева. Ее отец стал зацикливаться на том факте, что почти все, что было пригодно в пищу, забиралось налогами повелителей драконов. Если бы они могли хоть как-то сохранить то, что пожинали, его жена бы выжила. Когда прошло лето, упадок снова вернулся в их жизнь. К этому времени наученные опытом прошлой зимы фермеры Холбина начали планировать, как поведут себя, когда повелители драконов нанесут им новый визит. Тогда Энни научилась читать, хотя это было невероятно, а ее отец без сдерживающего влияния матери начал брать ее с собой на встречи с другими деревенскими лидерами. Они планировали свои действия против дворцовых указов, которые Энни им читала. Таким образом, когда Леон Грозовой Бич посетил их дом поздней осенью и обвинил отца Энни в заговоре и уклонении от выполнения долга, девочка не сомневалась в виновности отца по обоим пунктам.
– Холбин атаковали дважды, – сказала она. – В первый раз это было предупреждение. Они знали, что мой отец был одним из главных. Когда они во второй раз пришли в деревню, жители все еще не выполнили квоту. Поэтому они подожгли большинство зданий Холбина. Они забрали все, что только могли найти, а не только то, что покрыло бы налог. Тогда я уже жила в другой семье, но после второй атаки они не были способны прокормить меня, поэтому меня отвезли в Элбанс.
Мы все еще стояли у могил, но она смотрела вниз с холма, на деревню. Солнце поднялось над горизонтом настолько, что вершины гор уже сияли золотом.
– А первая атака? – напомнил ей я.
Энни колебалась.
– Ли, – мягко сказала она, все еще смотря на поля под нами. – Ты уверен, что хочешь слышать?…
Я не знал, почему она сомневалась и ради чьего блага молчала – ради ее собственного или же моего.
– Мне нужно знать.