«Поэтому не следовало с ней встречаться».
Взглянув на Энни, я заметил, что она тоже не в своей тарелке.
– У тебя похмелье, – заметила она.
– Мы с Криссой были на празднике летнего солнцестояния в Военном колледже.
– О. – Облегчение вперемешку с какими-то незнакомыми мне чувствами отразилось на лице Энни. – Отлично, – сказала она. – Я рада.
Я взял пирожное и откусил кусочек. Это было самое вкусное, что я когда-либо пробовал.
– Как прошел праздник летнего солнцестояния у Саттеров?
Все это звучало словно плохое стихотворение. Энни собирала темно-рыжие кудри в косу, отвернувшись от меня.
– Все было замечательно.
– Ты рано вернулась, – заметил я.
Она помедлила. Казалось, она вот-вот собиралась сказать что-то, что смутило бы нас двоих. И я не знал, хочу ли этого. Но затем она просто сказала:
– Нам надо тренироваться. Через неделю турнир. – Стиснув ладони на коленях, она добавила: – Я хочу выйти в финал. Я… я правда хочу победить Пауэра.
Я удивленно уставился на нее. Меня одинаково поразило ее желание и то, что она предлагала.
– Ты вернулась пораньше, чтобы мы могли провести спарринг?
Энни застенчиво кивнула. Она заплела косу, собираясь убрать ее под шлем.
При мысли о том, чтобы вывести Пэллора на утреннюю тренировку, моя голова начала проясняться. А при мысли о спарринге с Энни, о кипении крови и инстинктов, пробуждающихся во время поединка с ней, о полной сосредоточенности, не допускающей посторонних мыслей, я вдруг понял, что это единственное, чего я хочу.
Как бы Джулия ни усложнила мои мысли о новопитианцах, с мыслями о турнире все было гораздо проще. Я тоже хотел выйти в финал.
– Отлично. Тогда давай одеваться.
Прошлая ночь и смятение чувств растаяли, словно воспоминание о далеком сне.
Энни
Я с ужасом ждала еще одного послания из министерства всю неделю перед вторым турниром, однако ничего так и не произошло. Пришло лишь письмо из Холбина. Сын Маки писал: «Дорогая Энни, мы надеемся, ты прощать нас, что мы не приехать в этот раз, но мы будем болеть за тебя здесь, в Холбине». Я приколола его к стене рядом с засохшим лавровым венком, доставшимся мне на первом турнире.
За неделю перед турниром наездников Четвертого Ордена освободили от дежурств на побережье, чтобы они могли тренироваться, остальным трем наездникам разрешили также отложить встречи с населением. В мое расписание такие встречи не входили, и потому мой график обязанностей не изменился. Я убеждала себя, что это неважно, что встречи для поддержания морального духа населения – это полная чушь, дешевые эксперименты со словесным манипулированием, однако чувствовала, что таким образом министерство Каллиполиса снова списывало меня со счетов.