– Для этого не надо быть академиком. Старость – это возраст потерь. Пустынная гавань в конце пути. К старости мы теряем друзей, подруг, однокашников. Одни уходят физически, другие – душевно. А новых уже не приобрести, потому что к старости мы усталы и бескомпромиссны. Усталость порождает отсутствие времени для общения: не хочется никуда идти да и нет желания кого-то принимать. А если всё же удается пообщаться, вступает бескомпромиссность – разрушительная сила всех добрых отношений: учим, даем советы, раздражаемся, если кто-то ведет себя не так, как мы… И наступает одиночество.
– А что такое, по-твоему, одиночество?
– Это начало умирания. Человек умирает еще до своей биологической смерти – в тот момент, когда ему уже не для кого жить, когда его уже никто не держит на этой земле…
– Как же научиться жить так, чтобы нас не хотели отпускать?.. Как?..
– Ты еще пацан, тебе еще рано задавать такие вопросы, а я с возрастом стал всё чаще задумываться об этом. Единственное, в чем я убежден: если рядом любящая женщина – и старость, и одиночество надолго отступают. Я уже много лет активно ищу этот спасательный круг, но, увы, не могу найти.
– Может, ищешь слишком активно?
Август Львович рассмеялся:
– Ты прав. Годы убегают, поэтому спешу, спешу… Но если находишь, главное – не потерять. Это я уже адресую тебе, понял?
– Понял. Всё понял. Но слишком поздно… Поздно!
– Перестань киснуть! Я таким тебя еще никогда не видел, наверное, это от голода. Уверен, ты еще не ужинал?
– Нет. Не хочется.
– Пойдем, я накормлю тебя блинами. Я когда-то получил премию на конкурсе блиноделов. Во дворе у меня есть специальный блиндаж.
– Что-что?..
– Блин-даж, всё для блинов. Там и тесто всегда приготовлено, и всё остальное.
Они спустились в сад. В углу у ограды, под навесом, стоял стол. На нем – большая сковорода на электропечке, маленький холодильник и шкафчик для тарелок, вилок, ножей, солонки, банки меда, бутылки оливкового масла и всевозможных подливок и специй.
Август Львович включил печку, размял первую порцию теста, плеснул на сковороду порцию масла и следом бросил несколько первых блинов. Посолил, пару раз перевернул их и скомандовал:
– Подставляй тарелки!
И стал перебрасывать со сковороды на тарелки готовые блины. В финале не рассчитал, и последний блин пролетел мимо тарелки.
– Ой, я промахнулся, – воскликнул он и попытался оправдаться: – От них в руках сила прибавляется – не рассчитал!.. А где блин?
Марк указал пальцем вверх на черный зонтик неба с пробитыми дырками для звезд. К небесному зонту изнутри большим блином прилепилась Луна. После полнолуния она была чуть с обрезанным краем и напоминала откусанный блин.