Лео Андресен усмехнулся.
– Нет-нет, сейчас все по-другому. Теперь этот завод полностью автоматизирован. Высококвалифицированные сотрудники сидят в комнатах управления, двигают джойстиками, нажимают на кнопки и смотрят на мониторы. Так обстоят дела с тех пор, как мы перестали плавить лом. Теперь это экспортоориентированное предприятие, которое выкупили русские, и…
– А в девяносто девятом году, когда погиб Арне Кнудсен, каким образом здесь обстояли дела? – перебил Карл.
– О, все было иначе, но в то же время не совсем, – присоединился к беседе Полле. – Во-первых, здесь работало больше тысячи человек. Чуть дальше на полуострове находится еще одно независимое предприятие, а тогда все принадлежало одним и тем же крупным датским инвесторам – «А.П. Мёллер» и «Восточно-Азиатской компании». Затем случилось пресловутое отравление марганцем и много всего другого, от чего завод утратил былую рентабельность, а в две тысячи втором году мы обанкротились. Это был конец прежней эпохи.
Он указал на несколько штабелей толстых стальных блоков, лежавших на бетонной плите под открытым небом.
– В то время мы являлись перерабатывающим предприятием, которое переплавляло восемьсот тысяч тонн металлолома в год, преобразуя его в листовую, стержневую и арматурную сталь. Мы поставляли нашу продукцию на строительство мостов и туннелей, и много куда еще. Сегодня российские владельцы отправляют нам слябы, такие, как сложены вон там, с единственной целью – прокатать из них листовую сталь.
Он открыл дверь в цех, который оказался столь огромным, что Ассад инстинктивно схватился за каску. Карл не мог даже примерно оценить масштабы открывшегося ему помещения.
– Несчастный случай произошел тут? – Он указал на конвейер, транспортирующий стальные плиты, которые поднимали краны с громадными магнитами и сбрасывали в другом месте. – На Арне Кнудсена свалилась вот такая махина? – спросил он.
Полле покачал головой.
– Нет, это произошло дальше, в старой части цеха W-пятнадцать. Здесь работают с двадцатитонными плитами, а та, что придавила Арне, была в два раза легче. – Он пожал плечами. – Вес тоже немалый… Если б Роза по-прежнему работала здесь, наверное, она сидела бы вон там, – добавил Полле, указывая в угол цеха, где из типичного офиса, отделенного от общего цехового пространства стеклянной перегородкой, открывался внушительный вид на производственный процесс. – Он кивнул молодой симпатичной женщине в синем рабочем комбинезоне, которая сидела перед компьютерным монитором, они помахали друг другу руками. – Это Мика, закладчица-настройщица; именно на эту должность настраивал Розу отец. Вообще-то она уже исполняла обязанности закладчицы… Это человек, который отвечает за то, чтобы пронумерованные плиты поступали в переработку в определенном порядке. Тут все заранее спланировано, и мы точно знаем, что, кому, куда и когда мы доставляем. Каждая плита маркируется цифрами и буквами белого цвета, нагревается и прокатывается в лист необходимого размера и толщины. Впрочем, скоро вы сами все увидите.