Так что я буквально волочу ноги. В глубине души мне не хочется покидать это место. Словно я жду, когда произойдет что-то еще.
Я останавливаюсь.
– Что случилось? – спрашивает Кристиан.
Я не могу заставить себя сделать и шага. А затем начинаю реветь. Все это время, с той самой ночи, когда сгорела «Подвязка» и все полетело под откос, часть моей души была онемевшей. Не отзывалась. Ее словно парализовало. А теперь она истекает слезами.
– Ох, малышка, – сжимая меня в объятиях, говорит Билли. – Просто дыши. Все будет хорошо, вот увидишь.
Но я не понимаю, как все может быть хорошо, если мы оставим Анджелу в аду. Я отстраняюсь и вытираю глаза, а затем вновь начинаю рыдать. Я думала, что мы найдем здесь решение всех наших проблем. Думала, что наконец-то смогу хоть как-то исправить то, что случилось в «Подвязке» той ночью. Спасти Анджелу. Но оказалось, мы должны сдаться. Вернуться в безопасное место. Пуститься в бега.
Я трусиха. Неудачница. Слабачка.
– Клара, – успокаивает Кристиан. – Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю.
– Ты не должна все взваливать на свои плечи, – говорит Билли. – Я всегда поддержу тебя, малышка. И этот парень тоже. – Она кивает в сторону Кристиана. – Мы все готовы поддержать тебя. Все, кто собрался на этой поляне, и даже Джулия. – Она слегка кривится, и мне хочется улыбнуться, но тело вновь сотрясают рыдания. – Конечно, сейчас ты винишь во всем себя. Но, оказавшись один на один с Чернокрылым, никто бы не выстоял. Но вместе – мы сила, с которой приходится считаться.
Кивнув, я вытираю футболкой слезы и пытаюсь улыбнуться. Наверное, не стоило ожидать слишком многого от членов общины. Они и так пытаются нам помочь всеми возможными способами. И даже предложили отправить двоих людей на поиски Джеффри, чтобы предупредить его об опасности. Но он вряд ли послушает кого-то из них.
– Мы должны поддерживать друг друга, – вновь обнимая меня, говорит Билли.
– Спасибо, – отвечаю я и заваливаюсь на нее всем своим весом.
– Вот это моя девочка, – смеется она. А теперь пошли. Нужно отправить вас подальше отсюда.
Она кладет руку мне на плечи, и мы вновь шагаем к краю поляны.
– Звони мне, – просит Билли, когда мы начинаем прощаться. – В любое время дня и ночи. Серьезно. Можешь на меня рассчитывать.
– Подождите, – восклицаю я, а затем поворачиваюсь к Кристиану.
«Я хочу стать членом общины, – мысленно говорю я, не понимая, отчего мне так неловко говорить это вслух. – Официально», – уточняю я, поскольку в каком-то смысле я всегда была членом этой общины.
Я раздумывала об этом все четырнадцать часов, потребовавшихся нам, чтобы добраться сюда из Небраски. И даже дольше. Я думала об этом с тех самых пор, как впервые вступила на эту поляну. И даже обсуждала это с мамой. Я спросила ее: «И теперь я должна стать членом общины?» Она улыбнулась мне и ответила, что я должна сама решить это.