– Нет, – возражает он. – Нет. Я не согласен с этим, Клара…
– Прости меня, Такер. Мне пора идти, – перебиваю его я и вешаю трубку.
А затем плачу. И плачу.
Я не знаю, сколько еще сижу на качелях под дождем, размышляя о своей жизни и пытаясь взять себя в руки. Я стараюсь представить себе Чикаго, но все, что мне удается выудить из памяти, это «Фасолинку» [17]и множество высоток. И «Шоу Опры Уинфри», которое проводили там. И команду по американскому футболу «Чикаго Беарз».
Я смотрю на серые, клубящиеся облака.
«Неужели это моя судьба? – спрашиваю я их. – Остаться с Кристианом? Жить с ним? Защищать Уэба, потому что его мать сейчас в аду? Это мое предназначение?»
Но они, конечно же, не отвечают мне.
Впервые в жизни мне хочется, чтобы у меня появилось видение. Какая ирония, никогда не думала, что буду скучать по ним. Все последние дни перед сном я задавалась одним и тем же вопросом: «Получу ли я новое видение?» Ведь, как только перед глазами возникнет новая сцена, новый отрывок из будущей жизни, моя жизнь вернется на круги своя. И я снова начну перебирать фрагменты, детали и чувства, в попытке понять, что меня ждет. И каждый раз, когда я закрываю глаза, отключаясь от внешнего мира, тело напрягается под простынями, а дыхание учащается, и я жду.
Жду и надеюсь, что вновь появится видение, что я узнаю, чего от меня ждет Бог. Пойму, что мне делать дальше, какой путь – верный. Увижу какой-нибудь знак. Но видение так и не появляется.
За моей спиной в красной высокой церкви из кирпича рядом с парком колокола начинают отбивать время. Я подсчитываю удары. Уже десять часов. Нужно вернуться к Кристиану.
Но, едва стихает последний удар, меня как гром среди ясного неба осеняет мысль: «Я могу заставить видение появиться».
Ну, или хотя бы попытаться призвать его.
Я оглядываюсь по сторонам. В парке по-прежнему пусто, что неудивительно в такую погоду. Нужно быть сумасшедшим, чтобы пойти на прогулку в такой ливень. Я совершенно одна.
Улыбнувшись, я закрываю глаза. И сосредотачиваюсь.
Призвать венец получается так легко, словно и не было никаких проблем. Меня окутывает сияние. Думаю, это все благодаря общине.
Я представляю, как меня согревают солнечные лучи. Как покачиваются пальмы над головой. Аромат красных цветов вдоль дорожки, выложенной из фиолетовых и коричневых камней.
Я думаю о Стэнфорде. И переношусь туда.
Во дворе перед Мемориальной церковью почти никого нет. Я взлетаю по ступеням и практически врываюсь внутрь, понимая, что не смогу долго отсутствовать. Кристиан начнет волноваться.
Но еще довольно рано, и по лабиринту у самого алтаря ходит лишь один человек: парень в красной толстовке, тихо бормочущий себе под нос. Я стряхиваю с себя мокрые ботинки, дохожу до входа в лабиринт, а затем медленно шагаю по нему, следуя по изгибам узора и пытаясь очистить голову от ненужных мыслей.