Думаю, самое время вспомнить о медитации. На мгновение меня охватывает беспокойство, что я начну светиться и это увидит парень в красной толстовке, но он, кажется, погружен в свои мысли. А я не могу ждать.
Спустя некоторое время, потраченное на бесцельное хождение по лабиринту, я останавливаюсь и смотрю на часы.
Я здесь уже минут десять, а мне так и не удалось призвать видение.
Наверное, это несбыточная мечта. У меня и раньше не получалось, почему же должно сработать в этот раз?
– Ты не добьешься никакого результата, если будешь постоянно смотреть на часы, – вырывает меня из мыслей мужской голос.
Я оборачиваюсь и вижу на противоположной стороне круга Томаса в красной толстовке.
Старого доброго Неверующего Фому.
– Спасибо за совет, – скривив губы, говорю я. – Держу пари, ты тоже не добьешься никакого результата, если будешь постоянно останавливаться и смотреть, как идут дела у остальных.
– Прости. Я просто пытался помочь. – Его брови сходятся на переносице. – Где ты умудрилась так промокнуть?
– Ты часто приходишь сюда? – спрашиваю я, игнорируя его вопрос, потому что совершенно не ожидала увидеть в этом месте парня, который, казалось, не мог оставить меня в покое на практике счастья.
Томас кивает:
– С конца первого триместра. Это помогает мне отвлечься от безумия, творящегося в моей жизни.
«Это свою жизнь он считает безумной? – думаю я. – Что тогда говорить о моей?»
– У меня не очень хорошо получается, – махнув рукой на виниловый лабиринт, признаюсь я. – Может, я делаю что-то не так. Но мне не удается успокоиться.
Утренние лучи солнца заглядывают в витражи, окрашивая узоры под нашими ногами в различные цвета.
– Подожди, – говорит он и, стянув с шеи наушники, протягивает мне их вместе с айподом. – Попробуй это.
Я осторожно вставляю наушники в уши. Томас нажимает на кнопку, и меня окружает мужской хор, поющий на латыни. Грегорианские песнопения.
Томасу вновь удалось удивить меня. Я думала, ему нравится рэп.
– Мило, – говорю я.
– Не знаю, что они поют, но мне нравится, – отвечает он. – И это помогает.
Я вслушиваюсь в слова.
«Panis Angelicus fit panis hominum…»
Хлеб ангелов станет хлебом людей…
Иногда не так плохо понимать любой язык на земле.
– А теперь иди, – говорит Томас. – Просто иди по лабиринту и слушай. Это поможет избавиться от ненужных мыслей.
И я послушно шагаю по узорам. Я не думаю о том, чего хочу. Не думаю об Анджеле и Уэбе. Я просто иду. Благодаря наушникам песнопения монахов слышатся так, словно хор стоит вокруг меня. Оказавшись в центре круга, я замираю на мгновение и закрываю глаза.