«Прости».
«Я так рада, что ты здесь».
«Я не мог не прийти».
«Ты не должен был этого делать».
Семъйяза громко кашляет, привлекая наше внимание. Мы отступаем друг от друга, а затем поворачиваемся к нему.
– Кто это? – кивая на Кристиана, спрашивает он. – Я видел, как он вертелся вокруг тебя, словно влюбленный щенок. Он один из нефилимов?
Кристиан резко выдыхает. Он никогда раньше не видел Семъйязу и никогда не оказывался так близко к Чернокрылому. Я на мгновение задумываюсь, не ошибся ли он, решив, что увидел в видении Азазеля. Ведь они с Семъйязой так сильно похожи, что их легко перепутать. Это вполне возможно. Но это не означает, что мы не столкнемся с Азазелем.
– Это мой друг, – выдавливаю я и хватаю Кристиана за руку. От этого я чувствую себя сильнее, увереннее, сосредоточеннее. И уже не сомневаюсь, что мы сможем спасти Анджелу. – Ты сказал, что мне нужен друг, и он пришел. Так что теперь ты должен отвезти нас к Анджеле.
– Ты ничего не забыла? – интересуется Семъйяза. – Например, про оплату?
«Про какую оплату он говорит? – требовательно спрашивает Кристиан. – Клара? Что ты ему пообещала?»
– Я ничего не забыла.
Поезд приближается к станции, и уже виднеются фары вдалеке. А значит, у нас не так много времени.
– У меня есть история, – говорю я. – Но я не стану рассказывать, а покажу ее тебе.
Свободной рукой я касаюсь гладкой, прохладной, нечеловеческой щеки Семъйязы. Скорбь наполняет меня, отчего у Кристиана перехватывает дыхание, но я сопротивляюсь ей и сжимаю его руку сильнее, стараясь сосредоточиться на сегодняшнем дне и на нашем с мамой разговоре на скале Баззардс Руст. А затем передаю все это ожидающему Сэму: звук ее голоса и завладевшие ей чувства, пока она рассказывала мне историю; ощущение порывов ветра, которые развевали ее длинные каштановые волосы; то, как она слегка сжала мою руку во время разговора; и, наконец, слова.
Я солгала.
Я любила его.
Семъйяза вздрагивает. Этого он совершенно не ожидал. Я чувствую, как он начинает дрожать, поэтому убираю руку и отступаю на шаг.
Мы с Кристианом застываем в ожидании, что он будет делать дальше. Поезд приближается к станции. Состав отличается от того, что совсем недавно направился на юг. Он заляпан грязью, сажей или чем-то еще таким же черным и неприятным, из-за чего трудно разобрать надписи на его боках. Вагоны заполнены людьми. «Это заблудшие души», – понимаю я. И они направляются в подземный мир.
Семъйяза так и стоит, закрыв глаза и застыв словно изваяние.
– Сэм… – зову я. – Нам пора идти.
Он открывает глаза, а затем хмурится так сильно, словно испытывает настоящую боль. Во взгляде, обращенном на нас, отражается сомнение, будто он не знает, что с нами делать. Будто он передумал.