– Будьте осторожнее! – кричит Анджела скорее Такеру, чем своему сыну.
Закатив глаза, Такер кивает ей и похлопывает Мидаса по шее, давая знак замедлиться. Как будто падение с лошади напугает этого несокрушимого мальчугана.
– Ты же понимаешь, что чересчур опекаешь его, правда? – дразню я.
Усмехнувшись, она вытягивает руки над головой. Если присмотреться, то все еще можно разглядеть едва заметные отметины на ее правой руке, хотя их осталось совсем немного. Татуировки начали бледнеть, когда она вновь взяла Уэба на руки. Анджела говорит, что его любовь ее очищает.
Но все же я сомневаюсь, что эти слова когда-нибудь исчезнут полностью.
– Я просто забочусь о нем, – возражает она.
– Ну конечно.
Через несколько часов вся наша шумная компания соберется на ужин за большим столом на ферме Эйвери: родители Такера; Венди, Дэн и маленькая Грейси; Анджела с Уэбом, приехавшие из Чикаго, и, если повезет, Джеффри. Мы будем есть, смеяться, обсуждать последние новости и работу каждого. Я расскажу, что собралась отправиться в Стэнфорд, чтобы все-таки получить медицинскую степень, а затем вернуться сюда и работать семейным врачом, что наверняка вызовет много стонов, особенно от Анджелы. Начну шутить, что в Вайоминге такая прекрасная погода, что я буду по ней скучать. Такер обязательно сожмет мое колено под столом. И меня вновь окутает чувство единения и понимания, что все будет так, как и должно быть. Но, несмотря на это, меня все-таки охватит тоска, будто за столом стоит пустой стул.
И в этот момент разговор неизбежно коснется Кристиана. Словно то, что я думаю о нем, заставляет других людей рассказывать про него. Анджела тут же опишет здания, над которыми он сейчас работает, а Уэб в подробностях перескажет их последнюю совместную прогулку: в зоопарк Линкольн-парка, в Чикагский детский музей или в обсерваторию на девяносто четвертом этаже центра Джона Хэнкока. Но потом разговор медленно перейдет на другие темы, а я снова буду чувствовать себя нормально. Так, будто все правильно.
Анджела продолжает говорить о воспитании детей и о том, когда нужно руководствоваться любовью, а когда – логикой. После чего предлагает мне почитать понравившиеся ей книги на эту тему, и я с улыбкой соглашаюсь. Отставив стакан с лимонадом, я встаю на ноги, спускаюсь с крыльца и иду к пастбищу мимо большого красного амбара. Трава мягко пружинит под ногами, а над головой расстилается голубое, безоблачное небо.
– Посмотри на меня, посмотри на меня! – вновь кричит Уэб.
Если Анджела разрешит, то после ужина я возьму его с собой полетать. Уэб громко смеется, пока Такер ведет Мидаса вдоль забора, и на моем лице тоже появляется улыбка. С пару мгновений я любуюсь задницей Такера, обтянутой джинсами, и его забавной походкой, которая есть лишь у ковбоев.