— Надо испытать, — сказал контр-адмирал Фельдман. — Опыта, как тонуть, мы набрались — хватит экспериментов с людьми!
И вот рыбацкая лодка поставлена на буксир к катеру, на котором устроились я и флагмех базы. Лейтенант Иван Василега и краснофлотец Юрий Борисов разместились в самой лодке. Мы договорились о сигналах и пошли. Уже на среднем ходу мы увидали: Василега и Борисов с недоверием смотрят в колодец. И тогда я дал «полный». Не прошло и пяти секунд, как с лодки отчаянно, в четыре руки, подали условный сигнал «стоп». Исполнили и тут же подтянули лодку. Она более чем наполовину была заполнена водой.
— Н-да! — грустно изрек флагмех. — Придется колодцы заделывать. А заодно прикрыть борта какой-нибудь сталью изнутри. Так делали с катерами ЗИС в усть-тосненском десанте. Мне об этом Ровенский рассказывал… Только где взять сталь?
— Найдем! — сказал Борисов.
И действительно нашли: сняли паелы на рабочих площадках электростанции Пайзе. Они имели толщину пять миллиметров.
Мы знали, что предстоит высаживать два сводных полка. И поэтому не успокоились тем, что уже имели… В Кенигсбергском торговом порту удалось обнаружить несколько катеров и буксиров. К нашему удивлению, в состав их команд входило больше чехов, поляков, бельгийцев и французов, нежели немцев.
Весь этот «интернационал» с радостью был готов помочь нам… Таким образом, с самоходными средствами и рыбацкими лодками мы определились: хватает!
Вечером 25 апреля наши войска овладели Пиллау и в ночь на 26 апреля с ходу форсировали пролив Зеетиф, захватили плацдарм в северной оконечности косы Фрише-Нерунг. Но дальше продвигаться по косе, которая имеет в длину 70 километров, в ширину — от пятисот до двух тысяч метров и прекрасно приспособлена к обороне, смысла не имело. Нужна была поддержка с фланга. А флангом было море.
Первыми на помощь гвардейцам шли 487-й батальон морской пехоты под командованием подполковника Александра Лейбовича и 1-й полк морской пехоты. Они погрузились на бронекатера и 12 десантных судов. В этой же группе находился катер, который должен был доставить на косу сигнальный пост пункта высадки — лейтенанта Василегу и одного из его минеров. Почему я назначил дивминера на такое дело? Наверное, потому, что Иван Василега сам сражался в морской пехоте, дрался под Невской Дубровкой и понимал, как надо вести себя при высадке десанта. И еще мне было известно: в партию Василегу принимали под Невской Дубровкой, перед боем. Лучшей характеристики для человека не требовалось.
И вот морские бронекатера берут на буксир десантные суда. Их задача — подойти к косе в районе небольшого мыса Каддих-Хакен в 2 часа 15 минут и здесь встретиться с передовыми армейскими частями.