— Дожил. Уже в собственном доме метелят, — промямлил он, тяжело застонал и лишился чувств, из носа пошла кровь.
Вика, распахнув дверь комнаты, в своей полупрозрачной ночной рубахе, розовой с белыми кружевами на груди, уже стояла на пороге. Она закричала:
— Умоляю, Юра, не трогай… Не бей его.
Артем сидел на полу с раскрытым ртом. Кольцов покопался в бумажнике, вытащил пять рублей, скатав купюру трубочкой, сунул ее в рот Артема. Тот пришел в себя, вытащил деньги изо рта. Вика молча наблюдала за мужем и вытирала слезы, кажется, она была готова его пожалеть.
— Он меня избил, — сказал Артем, глядел по сторонам, стараясь найти доказательство своих слов. — Сукин сын, избил меня, в моем же доме. Господи… Похоже, руку мне сломал.
Кольцов надел пальто и кепку, вернулся в комнату, подхватил чемодан, вышел на площадку и захлопнул дверь. Он спустился вниз, остановился в темном дворе-колодце, поднял голову, с низкого неба сеялся дождик. Через арку он вышел на улицу, посмотрел на часы, — еще слишком рано для встречи с бывшей женой, он завернул в закусочную, здесь стояла молчаливая мужская очередь. В городе было трудно достать водку, а здесь ее отпускали с буфетной наценкой.
Устроившись за столиком у окна, он съел порцию вареных сосисок, банку консервированной рыбы и, чтобы не болела голова, выпил сто пятьдесят беленькой. Он вышел под дождь, проехал несколько остановок на трамвае, прошел пару кварталов пешком.
* * *
Бывшая жена назначила встречу в кондитерской «Буратино». Кольцов сразу заметил ее, одетую в кремовое шерстяное пальто, бордовый шарф вокруг воротника, высокие сапоги на шпильках, он слышал, что Ирина замужем за врачом гинекологом с обширной частной практикой, врач воплотил в жизнь мечты супруги, теперь она счастлива и одевается лучше всех в городе. Ирина сидела в углу у окна, нервно комкала в руках салфетку, смотрела на улицу, — она не выглядела счастливой. На столике большая чашка кофе, на блюдце корзиночка из песочного теста с ядовито желтым кремом.
Он подумал, что бывшая жена похудела и подурнела, браки с преуспевающими врачами, даже гинекологами, женщину не красят. Кольцов заплатил в кассе за кофе с молоком и два песочных пирожных. Погруженная в свои мысли, Ирина заметила бывшего мужа, когда он уже присел за столик напротив нее, — посмотрела долгим изучающим взглядом, будто ощупала его лицо холодными пальцами, сделала про себя какие-то умозаключения и вздохнула.
— Ты неисправим, — сказала она вместо приветствия. — Обязательно было пить? Хорошо, что я не выполнила твою просьбу и не привела Дениса на встречу с хмельным папочкой.