— Повезло, — сказал водитель, немолодой дядька в черной кепке. — Хотя… Все равно приятного мало.
— Да уж… Полежал я пару дней в Склифе, — скука смертная. Повеситься можно. От нечего делать познакомился с молодой врачихой, интерном. Она брала ночные дежурства, за них платят двойную ставку. В ординаторской, стоял широкий диван, а на двери два замка. Помню, диван скрипел громко, а постельное белье было свежее, накрахмаленное. Она меня быстро окрутила, и я после всего пережитого, не приходя в сознание, оказался в загсе. С золотым кольцом на пальце. Последствия ранения до сих пор сказываются…
— К непогоде рука болит? — спросил водитель.
— Рука давно зажила. А эта сучка, бывшая жена, до сих пор на меня анонимки пишет, хотя мы давно развелись. Господи, как быстро женщины меняются. Где те хрупкие милые девочки, которых мы когда-то любили… Уж лучше бы кого другого та пуля зацепила.
Из «волги», стоявшей впереди, вылезли двое оперативников в штатском, значит, от третьего опера, толкавшегося в магазине, поступило сообщение, что Петров, закончил смену и скоро выходит. Молча просидели еще четверть часа, зажглись фонари, Ильин иногда поглядывал на часы, прикидывая, успеют ли они поужинать в ресторане, — и тяжело вздыхал.
— Вон наш мальчонка, — сказал он. — Выходит.
Черных увидел, высокого широкоплечего мужчину в клетчатой кепке, человек поднял лицо к темному небу, будто хотел увидеть луну, огляделся по сторонам. Видимо, в эту минуту решал, куда направить стопы, пить пиво в такую непогодь не сильно тянет. Он думал три секунды и зашагал не к станции метро «Колхозная площадь», а в обратном направлении, к пивной. Не сговариваясь, Ильин и Черных оказались на тротуаре, пошли следом, впереди них маячили два оперативника. Третий опер уже забежал далеко вперед, повернулся и двинул навстречу Петрову. Тот дошел до угла дома, остановился на кромке тротуара, дожидаясь, когда проедет грузовик. Шагнул вперед, из-за машины выскочил третий опер, он плечом с силой въехал Петрову в грудь, тот не ожидал столкновения, пошатнулся и отступил на шаг.
— Ты что, козел, по сторонам не смотришь? — крикнул опер. — Куда прешь, деревня?
Петров что-то ответил, оперативник покрыл его матом.
— Какое на хрен «извини», ты мне ключицу сломал. В Москву за колбасой приехал, а мозги в колхозе забыл? Придурок…
Сцена разворачивалась на проезжей части улицы, остановилась машина, водитель посигналил двумя короткими гудками, но никто не посмотрел в его сторону. Опер шагнул к Петрову, выбросил вперед прямую ногу, норовя попасть в пах, Петров увернулся, наклонил корпус, ухватил опера за лодыжку, дернул на себя и повернул. Опер вскрикнул от боли, упал на асфальт, больно ударившись затылком. Сзади налетели два оперативника, повисли на плечах, стали заламывать руки. Это были крупные парни, знавшие толк в рукопашном бою, но Петров расшвырял их как щенков.