— Фанни, ты что?! — проснулся он и уставился на турнюр, по-прежнему болтавшийся на животе. — Ты беременна?!
— Товарищи! Нашего Гурина схватила русская полиция, — возгласила она, не обращая внимания на Посудкина. — Я сама видела, как двое шпионов тащили его к реке, чтобы утопить. Один из них — мусье Кун, который шпионит за нашей типографией. Я хотела помешать им, но не смогла. Меня саму сбросили в реку! Бежим, поможем ему!
В кафе повисла испуганная тишина. Все в оцепенении смотрели на Фанни, всегда одетую, словно на модной картинке, а сейчас стоявшую посреди комнаты в мокрой юбке, с которой вода растекалась по полу, с мокрыми растрепанными волосами, которые она безуспешно пыталась поправить дрожащими пальцами.
Посудкин встал, покачиваясь, и сказал:
— Твой Гурин — шпион!
Он окинул налитым кровью взором сидевших в кафе соплеменников. Те непроизвольно встали.
— Но Лёв, Гурин не шпион! — возмутилась Фанни. — Его самого хотят убить!
— Я приехал сюда из Цюрих к революционеры, а нашел здесь одни меммле и баб! — неожиданно сказал Шульц. — Каждый секунда дорог! Das ist Goldes wert! Вы, Посудкин, есть горазд говорить и делать ничего! Вашу рука, товарищ Фанни. Мы вдвоем спасем Гурин.
Немец достал из сюртука револьвер, чем безумно перепугал всех присутствующих.
Поднялся неуверенный галдеж.
— А что, пойдем, поможем! Вон, у него и револьвер есть!
— Я тоже сейчас за револьвером схожу.
— А мне надо носки теплые одеть.
— Я никуда не пущу вас, мадемуазель Березовская, пока вы не переоденетесь, — решительно заявила мадам Гриссо. — Я не хочу, чтобы нашей коммуне пришлось оплачивать очередные похороны.
Мадам взяла Фанни за руку и поволокла на кухню.
— Мсье Гриссо! — обратился пристыженный Шульцем Посудкин к хозяину. — Не одолжите ли нам ружье?
— Ружье я вам не дам, — ответил Гриссо. — Вы его пропьете или потеряете.
— Да разве в вашей дурацкой Женеве ночью что-нибудь пропьешь!
— Ваш полковник Соколов, еще когда был здесь, мои рога со стены сумел пропить в три часа ночи. Я сам выкупал их потом у вокзала.
— Тогда одолжите хотя бы фонарь. А еще какое-нибудь оружие у вас есть? Мы утром все вернем.
— Есть топор. И большой нож для сыра.
— Тащите все: жерди, заступы, грабли.
— Я видел здесь еще братшпайс, — вставил Шульц.
— Вертел я вам тоже не дам, — ответил Гриссо.
— Куолупайкинен, а ты куда навострился? — загремел Посудкин.
— За револьвером.
— Вот тебе эту большую вилку. Револьвера у тебя нет, не ври. А тебе, Иона, кочерга. Вы же с Куолупайкиненым из террористической фракции, так что и оружие у вас должно быть устрашающее.