Света зашла в пустой ресторан, устроилась за столиком у стеклянной стены. Отсюда открывался вид на взлетную полосу, и можно было смотреть, как беспечно взлетают и тяжело садятся утомленные долгой дорогой самолеты.
— Принесите, пожалуйста, белое вино и пепельницу, — попросила она подошедшего официанта и закурила. Странно, курить Света начинала всегда по дороге в Москву и заканчивала на обратном пути. Как будто в самолет садился один человек, а из Москвы, ощутив под ногами прочную земную твердь, возвращался совсем другой. Вот и сейчас мысленно она унеслась далеко от семейных проблем. В голову лезла приятная, несущественная ерунда: в Москве сейчас мороз, сугробы выше человеческого роста. Мама печет пироги. От этих мыслей на душе становилось тепло и радостно, как после глотка коньяка. Она потягивала вино, наблюдая, как за соседним столиком крепкий мужчина в спортивном свитере поедает огромную, как вулкан, гору салата. Света попыталась определить его национальность. Лицо южанина — смуглое и красивое, крепкая шея, открытый лоб. Может быть, итальянец.
Мужчина оторвал взгляд от салата и, взглянув на Свету, улыбнулся. Сердце вдруг сладко дрогнуло: наш! Все-таки, несмотря на массовую миграцию и лихорадочное впитывание чужих культур, сохранились еще неуловимые признаки, по которым русский человек в любой толпе выделит соотечественника.
— Вы тоже в Москву? — весело спросил мужчина. — Я видел вас на регистрации.
— Да, — улыбнулась Света и, облегченно вздохнув, добавила: — Домой!
— Ну так пересаживайтесь ко мне. Я по российской привычке вино бутылками заказываю, поможете допить, — для убедительности он приподнял со стола початую бутылку.
— С удовольствием! — Света перебросила за соседний столик сумку и пальто. Мужчина встал и галантно предложил ей место.
— Звать меня просто — Иваном, — представился он. — Только не говорите, что мне это имя совсем не идет. Я и сам знаю, что как корове седло.
— Ну почему же… — неуверенно возразила Света.
— Ну потому, что не идет. А вас как величать?
— Светлана.
— Вот! А вам ваше имя очень к лицу, просто как дорогое ожерелье на шее красавицы.
Светлана рассмеялась:
— Вы что, поэт?
— Почти.
— Как это так — почти?
— Я писатель-неудачник. Мотаюсь по миру в поисках пропитания.
— Ну и как, нашли что-нибудь?
— Да нет, одни обещания.
— А что вы пишете?
— Да что все пишут, то и я, — детективы, мусор всякий.
— У вас что-нибудь уже напечатано?
— Много чего напечатано. Я ведь этим живу.
— Как интересно! — искренне восхитилась Света.
— Да нет ничего тут интересного. Ремесло как любое другое. Вот если бы я писал красиво, как Набоков, или хотя бы просто, как Нагибин, тогда было бы интересно, тогда было бы творчество.