— Да нет у нее никакого несчастья! — Света сорвалась на крик, чувствуя, что вот-вот упрется все в тот же роковой тупик. — Это у Феди несчастье, что он до пятидесяти лет не дотянул! А Марина чувствует себя прекрасно. У нее все получилось, как она хотела. Она же сказала, что не нуждается ни в каких утешениях.
— Когда это? — Даниель недоверчиво посмотрел на жену.
— Ах, брось, — устало отмахнулась Светлана. — Когда? Вчера, позавчера, месяц назад… — и тут же, почти без перехода, добавила: — Я должна уехать, подумать.
— О чем? — В голосе Даниеля чувствовалась тревога. Он внутренне сжался, ожидая ответа и готовясь принять всю тяжесть удара, заключенную в слове «развод».
Света посмотрела на мужа с сожалением и, словно угадав его мысли, сказала:
— Не бойся, о разводе я пока не думаю. Я очень люблю Машу и не хочу испортить ей жизнь.
— Машу? А меня, меня ты больше не любишь?
— Вот об этом я и хочу подумать. Может быть, на расстоянии все случившееся покажется ерундой, мелочью… — По-детски сморщив лицо, она всхлипнула и потерла кулаком глаза, как это делала Маша, когда собиралась заплакать.
— Schatz, я тебя умоляю… — Даниель тут же ухватился за тоненькую соломинку надежды. — Я все понял! Я больше никогда, никогда…
Ему захотелось взять жену на руки и, прижав к себе, укачать, как больного, измученного ребенка. Он шагнул в ее сторону, но Света решительно замотала головой.
— Нет, не надо! — Для убедительности она выставила вперед руки. — Я не хочу. Мириться надо осознанно, а не под влиянием случайных порывов. Это мы уже проходили. Получается неплохо, но ситуации это не меняет. Спокойной ночи. У меня все собрано, я на утро заказала такси.
— Я бы мог отвезти тебя сам.
Света посмотрела на него тяжелым взглядом. Так смотрят, когда прощаются навсегда.
— Не надо, — вздохнула она. — Так лучше.
Светлана сидела в берлинском аэропорту и ждала самолета. Перерыв между рейсами был три часа, но по пути в Москву было хорошо все, даже это длительное ожидание. Света любила аэропорты с их холодной архитектурой, стремительной, радостной атмосферой. Она вспоминала, как в советские времена, кажущиеся теперь такими фантастически нереальными, они целой компанией среди ночи срывались и ехали в аэропорт Шереметьево, чтобы услышать открывающие двери к свободе слова: «Объявляется посадка на самолет, отбывающий рейсом в Париж…» Как это было прекрасно — жить в мире надежд и несбыточных мечтаний! И как скучно все оказалось в действительности. Эти туристические аттракционы — Париж, Лондон, Рим… Как будто забродившее, передержанное воображение кислотой погасило мечту, и она исчезла, не оставив осадка.