Поначалу Валера не мог распознать неоднозначных намеков и только дивился тому состоянию неги и томления, в которое впадали всякий раз его подопечные во время массажа.
Душа Валеры, чтобы выжить, омертвела, но тело продолжало жить своей циничной повседневной жизнью, и в скором времени Валера научился пользоваться преимуществами, которые несла с собой его специальность и слепота.
Он никогда не делал первого шага, но всегда чувствовал расположенность пациентки. Он их не видел, и в этом заключалось какое-то особое, неистовое удовольствие — бесконтрольная, свободная радость соития охватывала его и то другое, неизвестное ему существо, находящееся по другую сторону этой радости.
И ни разу, ни разу у него не возникло желания прозреть, чтобы увидеть хоть одну из них. Он всех их презирал, он даже не спрашивал их имени.
Однажды вечером, когда прием уже закончился, дверь в Валерином кабинете тихо скрипнула, и кто-то вошел в помещение. Сначала Валера подумал, что это Люда, и по его лицу пробежала неровная улыбка. Но уже через секунду он услышал тихий щелчок, потом еще один — кто-то закрыл замок на два оборота.
— Кто здесь? — Валера встал и тут же почувствовал, как его обхватывают женские руки.
В нос ударила удушливая смесь запаха табака, пота и дешевых духов. «Рая…» — догадался Валера и попытался высвободиться, но Рая вцепилась в него железной хваткой.
— Ну, давай, давай! — возбужденно шептала она. — Чего ты? Всем можно, а мне нельзя, что ли? Я, вон, уже пять лет как без мужика сижу.
Она попыталась расстегнуть на нем брюки, но Валера схватил ее за руки.
— Рая, — сказал он, устремив невидящий взгляд в потолок, — я на работе такими вещами не занимаюсь. И вообще, может быть, вы, прежде чем меня раздевать, разрешения спросите?
— Валер, ну ты чего, я же по-хорошему! — растерялась Рая. — Другие-то у тебя тоже разрешения не спрашивают! А здесь все-таки коллега.
Валера опешил. Он был уверен, что его интимная жизнь остается сокрытой от посторонних глаз.
— Другие? Какие другие?
Уловив некоторую растерянность в голосе Валеры, Рая пошла в наступление, она уперла руки в боки и визгливо закричала:
— А ты что думаешь, здесь все дураки, что ли?! Весь пансионат только и говорит о твоих похождениях! Подумаешь, какой недотрога! Ты здесь с такими крокодилами якшаешься, что со мной должен еще за счастье почесть.
В дверь тихо постучали.
— Валерий Степанович, у вас все в порядке? — послышался настороженный голос санитарки Люды.
— О! — завопила Рая и бросилась открывать. — Твоя вздыхательница пришла!
Дверь распахнулась, на пороге стояла Люда, бледная как мел.