Я очень трезво понимала, что мольбы не помогут.
Его убедят только факты.
Чистые, прямые, правдивые, ведь если я не ощущала его эмоций, совершенно не означало, что он не ощущает мои, раскусив любой обман с моей стороны еще задолго до того, как я успею его произнести, облекая из мыслей в слова.
Мужчина не ответил, лишь чуть приподнял кончик брови, продолжая смотреть на меня спокойно и холодно.
Кажется, этот жест можно было воспринимать за согласие?
— Я знала, что рано или поздно вы найдете меня… — начала я несмело, впервые в жизни боясь ляпнуть лишнего, потому что понимала, что третьей попытки у меня не будет, снова панически вздрогнув, когда он вдруг произнес спокойным и на удивление красивым голосом:
— Я не терял тебя.
Быстро похлопав ресницами, я тяжело сглотнула, думая о том, что он всегда был где-то рядом, наблюдая за мной, но одного не понимала — чего же тогда он ждал, если мог убить меня гораздо раньше?
Если он был рядом какое-то время, то….О БОЖЕ!
Меня окатило такой волной удушливого страха, что на секунду показалось, словно откуда-то сверху вылили ведро кипятка!
При мысли о том. что этот страшный Берсерк, чья сила была огромной и нерушимой, мог видеть рядом со мной ничего не подозревающего Янтаря, мои ноги в буквальном смысле подогнулись, когда я пошатнулась, глядя во все глаза на мужчину, который даже не моргнул.
— Послушайте! Кто бы со мной не был, и кого бы вы не видели — никто не виноват!
В груди стало пусто и невыносимо больно от мысли о том, что Янтарь может пострадать из-за меня!
Именно этого мне стоило бояться с того самого момента, как он оказался рядом, согревая своим теплом и помогая с малышом, не смотря на мое глупое воинственное поведение, целью которого было отдалить его от себя как можно быстрее и как можно дальше!
— Твой грех. Тебе и расплачиваться. Никто другой меня не интересует, — все таким же умилительно спокойным и отрешенным голосом проговорил мужчина, глядя на меня так, словно ему было уже невыносимо скучно рядом со мной и моими потугами подарить себе лишние минуты моей никчемной и бесполезной жизни.
Он даже не повел бровью на мой облегченный вздох, что Янтарь не пострадает из-за меня.
Хотя бы с этим вопрос был решен положительно.
Но был и еще один очень важный.
Мой малыш.
-.. а как же мой братик? Он останется совсем один…
— Об этом нужно было думать раньше, — сухо и холодно отрезал мужчина, даже если не шелохнулся снова, снова ожидая, когда же я, наконец смогу придумать причину. чтобы он дал мне отсрочку от гибели.
Да, я была виновата и понимала это.