— Я надеюсь, она тебе подойдет.
Разве можно верить людям? Он потрогал языком впадинку от зуба. Все, с кем ему приходилось иметь дело, предавали, пытали, убивали. Кроме мамы, папы и старшей сестры. Ну, еще старика, который отдал ему ватник. И дядьки, запретившего соседям выгонять его. Припомнилась еще женщина с солдатской кухни, которая всегда выкидывала свежие отбросы, когда он подходил порыться в объедках. Один раз солдат бросил ему хлеб в яму. Караульный как-то отвернулся, он тогда решил, что случайно.
Будь что будет, он останется.
Старушка вернулась одна, без полицейских, зато со свежим хлебом, много-много хлеба, а еще с морковкой, капустой, картошкой и тремя мелкими, побитыми яблоками, все три отдала ему. Он вечность не ел ничего вкуснее.
Отец говорил, что у каждого есть имя, что на самом деле человек — не номер, поэтому мальчик спросил 48, можно ли называть ее Бабушкой? Она опять улыбнулась, и он понял, что либо угадал, либо нашел для нее правильное имя.
Бабушка так радовалась его появлению, будто ей до него забот не хватало. Костлявые руки с синими венами мелко дрожали, но все время делали что-нибудь замечательное и доброе: жарили картошку, варили невероятно вкусный перловый суп, отрезали добавочный толстый кусок хлеба, заваривали чай, открывали следующую банку варенья, сладкого, как хороший сон, стирали и штопали мальчику одежду, перешивали в куртку найденное в чулане старое одеяло, смазывали и бинтовали его ссадины.
На полке обнаружились старые шахматы. Игра всколыхнула память о детстве, постепенно он припомнил несколько простых дебютов. Бабушка совсем не умела играть, даже не знала, как эти шахматы к ней попали:
— Ох, не сдала я их, а тут ведь буквы…
— Ну и что? — Мальчик рискнул, и осторожно добавил: — А раньше целые книги были! Много!
Бабушка взглянула на пустые полки, усмехнулась:
— А то я не знаю.
Он решился и прочитал ей свой любимый рассказ «Случай на мосту через Совиный ручей». Она слушала внимательно, согласно кивала большим носом, а когда чтец замолчал, глубоко вздохнула:
— Мы натворили столько ужасных вещей, что оказались недостойны таких рассказов.
Нет, Бабушка, конечно, была достойна. Мальчик не выдержал и принялся читать ей «451° по Фаренгейту».
— Смотри, как они уверяли, что желали людям только хорошего! — покачала головой старушка. — Намеревались сделать всех счастливее, объясняли, что без книг будет гораздо лучше… У нас-то так не церемонятся. Люди должны быть смирными и послушными, как машины. А книги этому мешают.
Он подтвердил:
— Стоит начать их читать, непременно всякого наберешься. А если кто-то прочитал и запомнил очень много книг… — Мальчик сам не знал, как объяснить то необыкновенное, что творится с Книжниками: — Эти люди, они как больные. Только не смертельно, а… наоборот… — Бабушка все равно не поверит, не стоило вдаваться в подробности, но все же предупредил: — Это еще и жутко заразно, если я буду много вам читать…