Она вновь развернулась и вышла в коридор.
— Кейси! — Зеб побежал за ней и мгновенно догнал. Впрочем, только потому, что Кейси запуталась, надевая футболку. — Я лишь хочу, чтобы все было правильно.
Он испугался, увидев слезы, ручьями потекшие по щекам Кейси.
— Я поняла твою тактику, — говорила она. — Когда мы вместе, ты делаешь и говоришь то, что мне приятно. А потом все портишь. Играешь в идеального принца, чтобы потом превратиться в чудовище.
«О чем она вообще говорит?» — думал про себя Зеб.
— Я не пытаюсь быть чудовищем. Я думал, ты будешь рада получить от меня кольцо с предложением о свадьбе. Но вряд ли мы сможем вместе работать. Видеть друг друга и не прикасаться — лично для меня это невозможно. — Щеки Кейси залил гневный бордовый румянец. Злость словно сочилась из каждой клетки ее организма. — Так что это решение очевидно. Но мой ребенок не будет незаконнорожденным, поэтому ты все-таки выйдешь за меня. И мы будем воспитывать его вместе, хочешь ты этого или нет. И, черт возьми, мы будем счастливой семьей! Если ты, конечно… — Зеб тяжело вздохнул. — Если ты, конечно, хочешь быть со мной.
Кейси смотрела на него как на школьника, не выучившего урок. В спешке она даже не надела бюстгальтер, который теперь свисал из ее крепко сжатого кулака. Зеб говорил о счастье, которое в таком положении казалось недосягаемым.
— Ты так сильно боишься быть похожим на отца, — процедила Кейси. — Но ты так же решаешь все за меня. Ты решил, что я должна делать, не спросив мое мнение. Хочешь закрыть меня в этом доме и сделать зависимой от себя. Под видом опеки ты хочешь замаскировать вину, которую, видимо, чувствуешь. А это… — Кейси ткнула пальцем Зебу в грудь, — это именно то, что делал твой отец.
Эти слова ударили Зеба как обухом по голове. Боль от удара была настолько реальной, что он пошатнулся.
— Я ничего не хочу маскировать. Я не стыжусь тебя, чтобы что-то прятать! — Зеб слишком поздно понял, что перешел на крик. Но остановиться уже не мог. — Я лишь хочу, чтобы у моего ребенка было то, чего я был лишен! Это любящие родители, которым не все равно, как он будет жить. И будет ли вообще!
Лицо Кейси как будто смягчилось, но лишь на мгновение. Она по-прежнему была в ярости и говорила необычно низким голосом, отчего ее слова почему-то ранили с двойной силой.
— Я твоя сотрудница и будущая мать твоего ребенка. Которого я уже люблю, и ты мне тоже небезразличен. Но я не хочу прожить жизнь, выполняя твои приказы. Я подчиняюсь тебе на работе, но не в жизни. Если ты чего-то хочешь, это не значит, что я хочу того же. А сейчас я скажу тебе то, чего повторять не буду. Мне жаль, что у тебя было такое детство. Но это никакого отношения не имеет к тому, что происходит между нами. — Она утерла слезы, текшие по щекам. — Глупо вести себя, будто ты единственный, кто рос в неполной семье.