Он мастерски целовался. Хотя, возможно, она просто очень хотела, чтобы он ее поцеловал. Ее переполняли дурманящие ощущения. Подняв руки, она стянула с его головы платок и запустила пальцы в его пышные черные волосы. Он сбросил свой плащ и начал расстегивать тунику, продолжая страстно целовать Молли в губы. Их языки переплетались, а дыхание смешивалось. Чем дольше Азраил ее целовал, тем большее желание испытывала Молли. Ее соски напряглись, а грудь отяжелела; Молли выгнула спину, стараясь избавиться от растущего напряжения.
Азраил потянул вниз молнию ее платья, а потом попытался спустить рукава с плеч Молли, но ткань рукавов просто растянулась. Молли расхохоталась, толкнула Азраила на кровать и спустила платье до пояса.
— Я не справился с платьем, — весело произнес Азраил. — Теперь ты сочтешь меня неумехой.
Молли обняла ладонями его худое загорелое лицо и затаила дыхание, глядя на его улыбку.
— Тебе не надо щеголять передо мной своим мастерством, — искренне сказала она.
Он смотрел на нее сверху вниз. Она отвела черные волосы от его лица. Он уставился на ее покрасневшие губы, а потом на полную, округлую грудь, покрытую веснушками. Восхищаясь тем, что видит, он резко вздохнул.
— Мне нравится твоя грудь, — хрипло произнес он и ловко расстегнул ее бюстгальтер. Он погладил пальцами ее напряженный розовый сосок и обхватил руками ее полные и упругие груди. — Ты прекрасна.
И впервые в жизни Молли почувствовала себя прекрасной. Азраил смотрел на нее с удовлетворением, словно на богиню, а не на обычную женщину. Он обхватил губами ее сосок, обвел его языком, а потом слегка прикусил. Молли разомкнула губы в беззвучном стоне удовольствия и выгнула спину.
— Сними тунику, — прошептала она.
Отстранившись от Молли, он стянул свою тунику через голову. Она наконец увидела его мускулистый торс. Молли знала, что у него великолепная фигура, но она все равно поразила ее. Соскочив с кровати, он разделся до конца, а потом наклонился и стянул с Молли платье, туфли и трусики.
— Не торопись, — густо покраснев, предупредила его Молли. — Я не делала этого раньше, помнишь?
— Ты не можешь обвинять меня за энтузиазм, дорогая, — игриво сказал Азраил. — Но я не буду торопиться.
— Спасибо, — произнесла она прерывистым тоном и забралась под простыню. — Извини, но я стыдлива от природы. Ты, наверное, не был стыдливым.
— Никогда не думал об этом, — признался Азраил. — Меня наказали бы, если бы я был робким или невежливым или не сделал то, что должен был сделать.
— Тебя наказывали? — Ошеломленная Молли наклонилась над ним и уставилась на него.