– Уэлч и директриса были в вестибюле, когда я пошла за тобой. И они были страшно злы. – Она склоняется над перилами, вглядываясь в вестибюль. – Я бы не хотела попасть под горячую руку.
У них может быть тысяча причин, говорю я себе. Нехватка продовольствия, изменения в расписании, сломанные генераторы. Но, когда директриса размашисто выходит из коридора, ведущего в ее кабинет, а Уэлч выскакивает за ней, становится ясно, что дело не в этом. Они слишком встревожены, а значит, проблема серьезная и касается главного. Они знают, что кто-то нарушил карантин. Может, они не знают, что это были мы, но они точно знают, что это произошло.
Уэлч догоняет директрису, и они останавливаются, обсуждая что-то вполголоса. Даже издалека видно, как у директрисы трясутся руки. Я вижу, как у Уэлч краснеет шея.
– Пахнет жареным, – говорит Джулия.
– Наверное, директриса узнала, что мы утаивали от нее шоколад, – произношу я с натянутой улыбкой и прохожу мимо нее. – Ты вроде говорила, что мы спешим.
К тому времени, как мы спускаемся, директриса уже уходит. Уэлч взъерошена после сна, ее французская коса растрепана, и во все стороны выбиваются прядки, а в уголке рта виднеется свежая кровь. Обычно она выглядит так же безупречно, как директриса, но сегодня даже не озаботилась стереть розовую кайму вокруг губ.
– Пошли, – говорит она.
Джулия прочищает горло.
– Нам с Гетти нужно собраться.
– Так собирайтесь живее, – рявкает она, даже не глядя на нас. Я должна испытывать облегчение от того, что она не знает о моем участии, но у меня только сильнее сводит зубы от беспокойства.
Джулия хватает меня за рукав и подталкивает в направлении кладовой, где хранятся куртки и припасы. Она открывает дверь, проверяет магазин, пересчитывает патроны, а я тем временем вожусь с застежками на пальто. Я натягиваю на лоб красную шапку, когда Джулия залазит под стопку одеял и вытаскивает пистолет, копию своего.
– Держи. – Она протягивает пистолет мне, выжидающе подняв брови.
– Нет, в прошлый раз пистолета мне не давали.
– Я знаю. Никому не давали.
Я настороженно разглядываю пистолет. Это какая-то уловка?
– Это Уэлч сказала…
– Слушай, – перебивает меня Джулия. – Ты ведь уже была в лодочной смене, так?
– Да, но у нас не было пистолетов.
– Я видела тебя в конюшне, – торопливо говорит она. – Ты хорошо стреляешь. А мне сегодня нужен хороший стрелок.
– Для чего? – нажимаю я. Где-то на границе поля зрения я вижу лицо мистера Харкера.
– Ты ее видела? – Должно быть, она про Уэлч. – Она на пределе. А может, уже свихнулась.
Я с трудом сглатываю и опускаю взгляд. Подавляю порыв все объяснить. Джулия права. Уэлч на грани. А если она узнает, что это я нарушила карантин? Что она сделает тогда?