Не двигаться. Не дышать. Если директриса войдет, если она меня поймает, я не знаю, что она сделает.
И вдруг я слышу звук, которого не слышала полтора года, с тех пор как ушел мистер Харкер. Потрескивание, помехи и шипение – а потом голос. Мужской голос. Вены словно наполняются ледяной водой, а по спине начинают бегать мурашки.
– Ракстер, на связь, прием.
Писк, помехи прерываются.
– Ракстер на связи, прием.
Я вздрагиваю от неожиданности и едва не прикладываюсь головой об оконную раму. Это не директриса, это Уэлч. Но Уэлч редко поднимается в лазарет – я сомневаюсь, что она вообще хоть раз здесь бывала.
– Доложите обстановку, – говорит мужчина, – прием.
Должно быть, это кто-то с базы на побережье – кто-то из флота или ЦКЗ. Только они во всем мире знают, что здесь творится. Даже наши родители не знают всей правды. Думаю, им сказали, что у нас эпидемия гриппа. Интересно, понимают ли они, что это ложь.
– Все хорошо, – говорит Уэлч. – Замена получена? Прием.
Пауза, а потом:
– Подтверждаю получение. Прием.
Получение? Замена чего? Ничто не покидает остров, даже наши тела. Когда кто-то из нас умирает, мы сжигаем тело на заднем дворе, подальше от школы и забора. Целый участок земли превращен в пепелище, где стоит невыносимая вонь, а под пирамидами из камней захоронены кости.
– Еще кое-что, – произносит Уэлч так, словно до конца не уверена, что ей стоит это говорить. – Нам нужно сделать возврат. Прием.
Первая мысль – речь идет о припасах. Но с припасами мы уже разобрались. Значит, она имеет в виду что-то другое.
Повисает долгая пауза. Уэлч начинает мерить шагами коридор, и я слежу за ее движением по полоске света под дверью. Она сюда не зайдет, говорю я себе. Я в безопасности, я в безопасности, я в безопасности. Наконец рация трещит и оживает.
– Завтра, в это же время, – говорит мужчина. – Доставьте ее к дому Харкеров. Прием.
Ее. Не тело, а ее, то есть Байетт. И, судя по всему, она все еще человек. Сердце наполняется облегчением. Но если она не здесь, то где Уэлч собирается держать ее до завтра? И для чего?
Уэлч останавливается.
– Подтверждаю. Прием.
– Конец связи.
Повисает тишина. Еще секунда – и свет под дверью тускнеет, а шаги Уэлч начинают удаляться. Я ослабляю упор на окне и закрываю его. Встаю на четвереньки и медленно, дюйм за дюймом, ползу по крыше. Ружейная смена все так же не сводит глаз с деревьев и не видит, как я повисаю на краю и, качнувшись, запрыгиваю в окно на втором этаже.
Я крадусь по коридору, пересекаю полуэтаж. Проверяю положение луны, делаю мысленную отметку – завтра, в это же время, сказал он – и возвращаюсь в свою комнату, к родной кровати. К Риз, которая сидит в постели и ждет меня, потому что, разумеется, знает, что я выходила.