– Идем, – уговаривает Риз на ухо. – Она жива, ясно? Это же Байетт. Она выкарабкается.
Я киваю, но ведь в мешке кто-то лежит, и я не знаю, на сколько меня хватит, сколько еще я смогу поддерживать в сердце огонек надежды.
Дом поглощает Уэлч и Тейлор, и на секунду я теряю их из виду, а потом в провале стены мелькает лицо Уэлч, и от белой коры березы отскакивает луч фонарика.
– Давай ее положим, – говорит Уэлч, – у меня скоро руки отвалятся.
Я прикусываю губу, чтобы не вскрикнуть. Ее. Это правда.
– Где они? – спрашивает Тейлор. Должно быть, она о том, кто был на другом конце рации.
– Они ее заберут, – говорит Уэлч. – Мы можем оставить ее прямо здесь.
– А как же…
Раздается свистящий звук, и дом окрашивается красным. Сквозь провалы в стене я вижу, что Уэлч держит в руке кроваво-красную сигнальную шашку, которая плюется искрами.
– Это отпугнет животных, – говорит она. Я сдвигаюсь в сторону, чтобы рассмотреть получше, пока она закрепляет шашку в ветвях березы.
До нас доносится голос Тейлор:
– Мы закончили?
Повисает пауза, и я прищуриваюсь, всматриваясь в темноту. Уэлч стоит лицом к березе, глядя в одну точку на стволе. Она молчит чуть дольше, чем должна, а потом поворачивается – видимо, к Тейлор.
– Мы закончили. Возвращаемся.
– Подожди, – шепчет Риз, как будто чувствует, что еще пара секунд, и я побегу в дом, чтобы вскрыть мешок. – Еще немного.
Тяжело ступая, Уэлч выходит из дома в сопровождении Тейлор. Тейлор выглядит так, будто ее вот-вот стошнит, и я невольно чувствую укол жалости. Может, она об этом не просила. Но ведь и я тоже.
Они удаляются по тропе, и я слежу за светом их фонарика через деревья. Луч уменьшается и бледнеет, пока наконец не пропадает из виду. Я встаю, и под ногами хрустят ветки. Я не жду Риз – просто подхватываю дробовик и бегу через камыши. Я не знаю, сколько времени у нас до прибытия флота. Я не упущу свой шанс.
Я вбегаю в дом, окрашенный алым. Черный пластиковый мешок с телом лежит у корней березы. Я останавливаюсь как вкопанная, и дробовик падает на пол.
Вот и все. Конец – а может, начало.
Я осторожно обхожу мешок и опускаюсь перед ним на колени. Вспоминаю, как в последний раз видела Байетт, как склонялась над ней, совсем как сейчас. Как она смотрела на меня, и в ее глазах читалась просьба о помощи.
Пожалуйста, думаю я и тянусь к молнии.
Пластик расходится. Молния цепляется за материал, у меня трясутся руки, и вот – вот она передо мной: землистая бледная кожа, чернильные пальцы и кудрявые рыжие волосы.
Мона.
У меня вырывается всхлип. Задыхаясь, я закрываю лицо руками. Это не она. Не она не она не она.