Он перевел взгляд на соседа по столику. Тот весь подался вперед, словно порываясь вскочить. Блекло-белесая прядь свесилась через всю его физиономию, но субъект этого не замечал.
«Готов», — подумал он со смешанным чувством досады, удовлетворения и гордости, встал и шагнул ей навстречу.
Что-то с нею было не так, он это сразу почувствовал. Продолжая улыбаться, она кивнула субъекту, тот осклабился в ответ, обнажив прокуренные редкие зубы, и приглашающе похлопал по сиденью кресла рядом с собой.
«Ах ты, мразь!» — то ли подумал, то ли прошептал он, чувствуя, как все холодеет внутри и желудок поджимается куда-то под ребра. Она поняла его состояние, быстро повесила сумку на спинку кресла, взяла его за руку и усадила рядом с собой.
— Перестань, — шепнула она по-туркменски. — Ну чего ты? Было бы на кого…
Он кивнул. «В самом деле, чего это я? Стоит ли обращать внимание?» Легче от этой мысли не стало.
За окном дождь перешел в снег, и по необъяснимому совпадению Анну Герман с ее цветущими раз в году садами сменил Иосиф Кобзон:
«…и память-снег
Лети-и-ит и пасть не может!»
«Семнадцать мгновений весны», — машинально подумал он. — А почему, собственно, семнадцать?»
— Почему семнадцать? — спросил он вслух. — Семнадцать чего? — удивилась она.
— Мгновений весны.
— Ты дервиш, — рассмеялась она.
«Дер-виш, — произнес он про себя. — Дервиш». И попросил:
— Повтори еще раз, пожалуйста.
— Ты дер-виш, — в глазах у нее скакали веселые шайтанята. — Дер-виш, дер-виш!
Что-то дрогнуло в нем, ослабилась какая-то потайная, натянутая до предельного звона струна, и на душе стало легко и радостно, как бывает во сне, когда видишь себя мальчишкой. И — странное дело — субъект по ту сторону стола перестал его раздражать, отступил куда-то на задний план.
Шашлык был отменный, и рислинг приятно холодил нёбо. Утолив голод, он откинулся на спинку кресла и с наслаждением закурил. Они успели перекинуться всего несколькими фразами. Она по-туркменски поинтересовалась, кто этот тип напротив, он по-узбекски ответил, что не имеет ни малейшего представления, но раз это ее интересует, сейчас же наведет справки, она поспешно заверила, что нужды в этом никакой нет, просто этот тип таращит на нее глаза, а они у него препротивные, он предложил турнуть типа из-за стола, но она резонно возразила, что это будет нетактично с их стороны, ведь это они подсели к нему, а не он к ним, что же касается его глаз, то их в конце концов можно просто не замечать, и вообще не мешает быть повежливее с незнакомыми людьми, он хотел возразить, что именно вежливости их соседу по столику и не хватает, но она уже перешла от слов к делу и задала субъекту какой-то ничего не значащий вопрос, и тот опять выставил напоказ свои гнилые зубы.