Почувствовав на себе его взгляд, она, не оборачиваясь, отыскала его руку и ласково погладила теплой, чуть влажной ладонью. А он продолжал, не отрываясь, смотреть на нее, чувствуя, как все его существо наполняет огромное, беспричинное, казалось бы, ощущение покоя и умиротворенности. Губы ее беззвучно шевельнулись, произнесли какую-то фразу. Он наклонился к ней, почти касаясь лицом ее волос, и она повторила, на этот раз так, чтобы он мог услышать:
— Я люблю тебя…
Он медленно кивнул и откинулся на спинку кресла, стараясь разобраться в том, что помимо желания и воли происходило в его душе. «Душа… — Он усмехнулся и закрыл глаза. — Поздновато в мои годы апеллировать к таким категориям. И вообще… А что вообще? И какой кретин выдумал, что если ты разменял пятый десяток, то тебе не дано любить и быть любимым? Еще несколько минут назад я был бесконечно одинок, но стоило ей оказаться рядом, произнести одну-единственную фразу, — и мир вдруг снова засверкал всеми цветами, радуги!..»
— Стоп! — предостерег холодный внутренний голос. — Не увлекайся. Давай рассуждать трезво.
— Давай!
— Чего ты хочешь?
— Счастья.
— Абстракция. Говори конкретно.
— Хочу, чтобы она была со мной.
— Зачем?
— Я люблю ее.
— Спокойно. Что тебе известно о ней?
— Она любит меня.
— Допустим. Но это опять эмоции. Будем исходить из реального положения вещей. Итак, рядом с тобой сидит замужняя женщина.
— Да!
— И характер у нее — далеко не мед!
— Да, но…
— Возражения потом. Сейчас — факты. Об этой женщине ты знаешь ровно столько, сколько она сочла нужным тебе сообщить.
— Пожалуй.
— И у тебя к ней миллион вопросов.
— Ну… да, в общем…
— И с ответами на них она не торопится.
— Я еще ни о чем не спрашивал. У нас не было времени.
— Вздор. Времени было достаточно. И вовсе не обязательно спрашивать. Она это отлично понимает.
— Ты думаешь?
— А что тут думать? Не считает нужным, вот и молчит.
— Допустим. Что из этого следует?
— Для выводов маловато информации. Я бы на твоем месте не торопился принимать решение.
— Вот как?
— Не валяй дурака. Зачем она в самолете?
— Решила лететь со мной.
— Ты уверен?
— Н-нет, пожалуй.
— А если это простое совпадение? Летит по каким-то своим делам? И ты тут ни при чем? На Ташкент, кстати, всего два рейса, так что вероятность совпадения достаточно велика. Что ты скажешь?
— Не знаю!
— Так. Пойдем дальше. Кем ей приходится этот псевдохудожник?
— Почему «псевдо»?
— Потому что он такой же художник, как ты летающая тарелка. Что в нем от художника?
— Манера держаться?
— В том-то и дело. Леопольд-свет-Владиславович играет под художника. И — заметь — не очень старательно. Так кто же он? Что у них общего? Супруги? Тогда для чего эта мистификация в Москве? И потом, — звонил ведь из Ашхабада в «Алтай» не он?