Он настиг ее в два шага и вздернул за куртку так, что Софи пришлось встать на носочки.
– Ну и? Ударишь меня? – процедила она в ярости. – Запрешь? Что еще ты со мной хочешь сделать?!
– Что я хочу сделать? – прошептал Линар так тихо, что Софи едва расслышала. – О, лучше тебе не знать, что я желаю с тобой сделать.
Он схватил ее за запястье и потащил куда-то в темноте. Софи, спотыкаясь, шла следом. Ее душили слезы, но она усилием воли не давала им пролиться. Она ничего плохого не сделала! Ни-че-го! И даже если она была бы близка с кем-то – ему какое дело! Он же сам сказал, что не в праве ей запрещать! Она не может быть его госпожой, так что ему еще нужно!
Линар шел, молча, так быстро, что Софи то и дело спотыкалась. Он резко поддергивал ее за руку, и Софи знала, что завтра на запястье проступят синяки. Но она, стиснув зубы, терпела. Не могла заставить себя просить.
Они пришли к дому – Софи узнала его по орлу на подъезде, освещенному тусклым фонарем. Линар подвел ее к knam, всучил веревку. Софи вяло взялась за нее, и когда он дернул, она безвольно проскользнула сквозь ее ладони.
– Поднимайся! – приказал он.
– Я пойду по лестнице.
– Ты поднимешься так, как я велю!
– Или что?
– Хватит испытывать мое терпение!
– Или что?! – крикнула Софи.
Он схватил ее за волосы и откинул голову. Софи заплакала. Не от боли, не так уж сильно он дернул, а от того, что он сделал это. Сделал ей больно, воспользовался своим физическим превосходством. Но она не попыталась отстраниться, только зажмурилась.
Линар отдернул руки. Софи хотела сказать что-то и не могла – ее душили отчаянные слезы. Она только посмотрела на него, напуганного едва ли не меньше нее самой. Он осторожно прижал ее к себе.
– Софи… Прости…
Она молча давилась слезами обиды. Линар поднял ее на руки и пошел по лестнице. Софи, закрыв лицо, старалась унять слезы. Не хотела она рыдать, показывать ему, как сильно он ее обидел. Но она не могла совладать с собой.
Она даже слова не могла вымолвить – так сдавило горло. Линар неутомимо отсчитал этажи, толкнул дверь квартиры, пронес в ее спальню. Софи вялой безвольной ношей висела у него на руках. Ей казалось, что если он еще хоть что-то сделает с ней такое же обидное – это просто ее убьет. Переломит в ней что-то, что уже никогда не срастется.
Линар опустил ее на кровать бережно, словно спящего ребенка. Стал распутывать шнурки на ее ботинках, снял их. Потом куртку и шарф. Отложил это все на пол, сел рядом с кроватью на колени и горестно вцепился в свои волосы, опустив голову.
Софи, хлюпая носом, посмотрела на него в темноте. Еще несколько минут она не могла заговорить, давясь слезами. Наконец она совладала с голосом.