— Надеюсь, это не так трудно, как кажется, — возразил Клим. — Есть свидетели, которые видели вблизи мест обоих происшествий одного и того же мотоциклиста. Правда, внешность у него была до того запоминающаяся и вместе с тем безликая, что это, скорее всего, маскарад. Но попробовать стоит.
— Ну, попробуй, — без особого энтузиазма сказал Потапчук.
Клим задумчиво кивнул и зажег новую сигарету, даже не подозревая, что в это самое мгновение буквально в паре километров от точки, в которой расположилось его удобное новое кресло, преисполненные служебного рвения люди в погонах с достойным лучшего применения мастерством и упорством рвут тонкую ниточку, потянув за которую он мог бы разом распутать весь клубок.
Специальный агент Федеральной службы из особого подразделения ликвидаторов Неверов не ошибался и даже не преувеличивал, утверждая, что московская милиция, когда ей этого очень хочется, может работать весьма эффективно. По воле случая вышло так, что делом о налете на принадлежавший казино «Бубновый валет» автомобиль изначально занялся человек, которому действительно хотелось довести это расследование до успешного завершения.
Человеком этим был старший оперуполномоченный убойного отдела МУРа майор Свинцов. Работником он был неплохим, грамотным и инициативным, однако начальство отчего-то уже много лет подряд держало его в черном теле — все тем же майором, все тем же старшим оперуполномоченным все того же отдела, — по известным только ему, начальству, причинам полагая, что там майору Свинцову самое место и что назначать его на более ответственную должность пока рановато.
Это «рановато» длилось год за годом, грозя растянуться до самой пенсии. «Убойный отдел» — это, конечно, звучит гордо, но расследованием по-настоящему громких дел, имеющих общественный резонанс, а значит, находящихся на контроле у самого высокого начальства и потому дающих инициативному работнику шанс проявить себя и продвинуться по службе, операм этого отдела приходится заниматься редко. Времена больших разборок и крупных заказных мокрух начали понемногу уходить в прошлое; террористические акты, махинации с водкой, наркотиками, золотом и бог знает чем еще — словом, все то, о чем шумят газеты и телевидение, — находились в ведении других отделов, подразделений и структур.
Сколько себя помнил, с самого детства, он мечтал иметь прозвище Свинец. И столько же, сколько он себя помнил, окружающие за глаза, а порою и прямо в лицо называли его Свином. Он делал вид, что не обижается: в дворовой кличке самое главное — краткость, чтобы человека было легко и удобно окликнуть, а «Свин», как ни крути, выговаривается быстрее и легче, чем «Свинец», но в глубине души он всякий раз болезненно вздрагивал, слыша это обидное прозвище. Хуже всего было то, что и теперь, в сорок три года, он то и дело улавливал это словечко в разговорах подчиненных, доносившихся сквозь закрытую дверь комнаты оперуполномоченных или с лестничной площадки, где эти бездельники устроили курилку.