Сузуки видит нити наций
из Токио
Ниппоно-Хито очень хочет
иметь-иметь
Россию-Го.
Ни яд кураре, ни укусы сурусуку,
ни газ «задыхайся»
не могут столько дать,
как вот такусенькая чума-чума.
От газа можно в подвале укрыться,
а воздух чумы
в подвал принесет агентурная крыса.
умное чудо!
В дистиллированном стеклышке
дисциплинированный миллиард рядовых!
Чтоб вырос
чумы лихорадящий вирус,
Сузуки,
от счастья сюсюкая,
впрыскивал в суслика,
баюкал, вынянчивал
чудную чумную пилочку-палочку
в малиновой лупе поля зрения.
Сузуки науськивал суслика,
ласкал ему усики:
– Умирай, моя чумница, сусленька.
Жрал пунктир
оробевшую кровь на пути.
Крыска бедная
так и сходила с ума.
Волоски повылазили.
Дергалась лапами.
И – в желтоглазой ампуле
моя! –
глазком веселеньким таращится чума.
Сузуки так старался
вам угодить, война!
Он вырастил могучую чуму,
полмира
я чумой умучаю,
когда начну
чуму – чую войну!
Я посмотрю на Запад ампулами.
Спокойный агент
на подоконнике оставит шарик,
а сам обратно – брысь!
Державе иностранной
России
под кожу
Сузуки вколет
доблестной болезни шприц.
Палочка была слабая.
Надо поправиться палочке.
Сузуки готовил
бульончик питательный,
питал ее в крысе,
кормил в ослабевшей макаке,
воспитывал в самурайских чувствах.
Ставил палочку греться на полочку,
лечил отборными легкими
уличенных в опасных мыслях.
Ничего не жалел бацилле.
Сузуки дал чуме
китайца.
Медленно всасывал шприц:
Хитону!
Рот захлебнулся мокротой!
Мутацу! Митцу!
Лиловым лицо залило.
Ецу! Мицуцу!
Сердце не бьется,
пять минут
работает мой микроб…
Как смешно умирают враги!
Укушу
Россию-Го.
Сузуки-сен будет-будет смеяться-смеяться,
миру-миру надо-надо яма-яма,
люди-люди падать-падать тихо-тихо,
вот такусенькой бациллы яда-яда падать-падать,
мало-мало территорий, надо-надо яда-яда…
Оставьте здесь.
Мы испытаем в Дахау
на заключенных коммунистах.
О, если неудача –
в день Страшного суда –
примчится черный ангел-истребитель
и от крыла мечтательно
отцепит смерть
величиной с метр…
Да! Кстати,
как у нас насчет колбас,
книг, музыки и прочего?
И чем мы будем успокаивать рабочего?
Фон Тропф,
колбаса и книги, кажется, лежат на вас?
Как раз,
того что касается жирных колбас,
никаких беспокойств.
Не стоит волнения граждан.
Я заменю им бифштекс,
я им сделаю
хлеб.
Уже громоздятся по складам
сыроватые мешки
суррогатов.
Из дерева тевтобургских дубов
хрустящие щепки хлеба.
Сосиски –
химический фарш в каучуковых кишках.
Я им все заменю!
Я рот заткну
беспокойным хозяйкам
картошкой –
в папиросной бумаге синтетический