Когда я потянулась к его штанам, Сэм замер, его голос неуверенно шептал мне на ухо:
— Нам нужно остановиться.
— Я не хочу.
— И я не хочу, но и быть арестованным тоже.
— Просто… сделаем это быстро.
И мы кончили вместе за рядом деревьев. А потом, пока я смотрела на звезды, он повернул голову ко мне и сказал:
— Так безумно думать, что то, о чем я лишь воображал, может быть в реальности, — он обвел мои губы кончиком пальца. – Но потом я касаюсь тебя, и все фантазии оживают.
Я закрыла глаза, впервые за день, ощущая реальность.
— Ты не можешь так говорить.
Сэм приподнялся на локте, его волосы были растрепаны моими руками, губы опухли.
— Почему?
— Потому что будет сложнее, когда мы разъедемся по домам.
Сэм молча смотрел на меня, отчасти изумленно и отчасти нечитаемо.
— Когда ты будешь это вспоминать, — начала я, уже слыша нелогичность в голосе, — ты будешь помнить просто секс с девушкой в Лондоне?
Сэм рассмеялся и ответил:
— Нет, — он поцеловал меня снова, — если бы я захотел, то мог бы просто переспать с любой девушкой в Лондоне. Я уже говорил, что буду тебя навещать. Мне нравится быть с тобой, даже когда мы одеты. Это я и имел в виду, говоря про фантазии.
Я отодвинулась и посмотрела на Сэма, не понимая, почему от этого становилось лишь печальнее. Что бы ни говорило влюбленное сердце, была ли у нас надежда на длительные отношения? Другие женщины заметят его заботливую натуру, и я уже каждую из них ненавидела. Какой бы ни была большой Сонома после Герневилля, там не будет никого, похожего на Сэма.
Мы встали, мои ноги ослабли. Я устала физически и эмоционально, могла уснуть, стоя на ногах. В лифте Сэм притянул меня к груди.
— Твой папа знает, что ты поступила в колледж?
— Не думаю, — сказала я. – Я не знаю, часто ли мама с ним общается, но она точно не рассказывает ему всего.
— Так ты, действительно, никак с ним не общаешься? – спросил Сэм.
Я прижала палец к его шраму.
— Он присылает подарки на Рождество. Что-нибудь из техники. Он ничего не пишет, или бабушка забирает его записки. Потому что там всегда ярлычок с ее почерком: «Тейт от Яна».
— Но не деньги? Он миллиардер, и… — Сэм притих, уголки рта приподнялись в виноватой улыбке. Не нужно отличаться особым вниманием, чтобы заметить, как бабушка считала деньги. Ян Батлер был миллиардером, но не мы.
— Не деньги. Вряд ли он их передает. Но мы и без них справляемся.
— Майкл, богатый парень с Уолл-стрит, не посылал Лютеру и Роберте деньги на мое воспитание, — сказал Сэм. – И никаких подарков. Вряд ли он помнит о собственном ребенке.
Последнее было преувеличением, но утверждать было сложно.