Касик падает, гид переводит, кое-кто из иностранцев пускает слезу.
МАТЬ. Чудом! Случайным чудом в это время на арене танцевали клоуны, и молодой акробат упал как раз на них, и поэтому не убился, но на всю жизнь остался инвалидом! И этот акробат — этот акробат перед вами, господа!
Указывает на жениха, иностранцы аплодируют. В это время из кустов опять появляются дети-беспризорники и принимаются за свое.
ДЕТИ. Нева нева лет ю гоу!
Свидетель подбегает к детям и начинает активно пинать бедных попрошаек-конкурентов под зад, выталкивая их в кусты.
СВИДЕТЕЛЬ. Гоу! Гоу!
МАТЬ. Посмотрите на этих милых детей, господа! Посмотрите на их лица — они поют песни... Поют песни и отправляются в задницу! А вот у наших молодоженов никогда, господа, — никогда не будет детей, — потому что там, на арене цирка — в то самое роковое представление — жених разбил не только ноги, господа, не только ноги!.. но и...
Жених плачет навзрыд, как бы всерьез принимая слова матери на свой счет.
ЖЕНИХ. Мама!..
МАТЬ. Но и яйца, господа!
ИНОСТРАНЦЫ (хором). Уаау!
МАТЬ. Йес, господа! Йес! У этих прекрасных молодых людей никогда уже не будет детей, — но все равно они женятся, хотя невеста отлично понимает, — что ее грудь никогда не нальется молоком...
НЕВЕСТА. Мама!
МАТЬ. Прости, доча! Простите, люди добрые!
Встает на колени.
МАТЬ. Простите, люди — это я убила старуху-процентщицу и сестру ейную! Топором зарубила, и каюсь теперь!
Неожиданно начинает смеяться. Все окружающие — смолкают. Гид перестает переводить. Так же неожиданно мать обрывает смех.
МАТЬ. Вот как должен жить человек, если он одной ногой в Европе, а другой — в Азии?! А?! (Ржет). Яйца-то у него где, получается? — ни там, ни сям — а мозги, а все остальное?.. А вот мы так и живем! Где мы? Ау! В Европе нас нет, и в Азии мы рылом не вышли... — мы сами по себе... у нас здесь особая зона — сюда зайдешь — а обратно можно не выйти! Здесь и времени-то нету! Вот сколько щас времени?
ГИД (к иностранцам). What time is it?
Каждый из иностранцев смотрит на свои часы, удивляется, подносит их к уху, трясет рукой — ни у кого часы не идут.
МАТЬ. Вот то-то! Ти-ши-на!
Все смотрят на мать — кто с изумлением, а кто и не скрывая страха.
МАТЬ. Ну что, чурки, уставились? Понаехали! Мы еще вам всем свинью подложим — у нас сегодня капитализм, а завтра мы вам бошки пооткручиваем... Илюшка-то слышите... слышите?..
Лужайка. Багажник машины Касика.
Связанный шофер водочного фургона, Эдик, мычит и бьется головой о крышку багажника. Вокруг машины ходят дети. Девочка пытается вскрыть иномарку Касика.