— Это правильно, дочка! Именно вы, девушки, должны сварить суп и накормить всех нас. Как только освободится посудина, мы скажем. А пока иди туда. Или посиди тут маленько.
Катя села рядом с Коловоротовым.
— А как здесь хорошо-то! Я еще никогда-никогда не сидела у зимнего костра, Семен Ильич. Вы, наверно… — Так и не договорив, она уронила голову себе на грудь и задремала. Старик поднял Катину рукавичку и натянул ей на руку, а она даже не шевельнулась. Вот до чего, бедняжка, уморилась.
Боясь, что Катя может упасть в костер, Коловоротов, осторожно передвигаясь, загородил ее собою.
Весело пляшет живое пламя костра. Пляшет и кланяется, пляшет и кланяется, похлопывает себя по бедрам, подскакивает и приседает. С треском вылетают из огня горящие угольки, а падая, чернеют с тихим шипением. В небо, кружась, улетает густой рой искорок.
В такой тишине хорошо слушать дыхание тайги. То будто прошуршат над тобой быстрые крылья большой стаи птиц, то скрипнет что-то, ну совсем как полозья мчащихся легких саней, то вдруг зашипит, что твое брошенное в воду раскаленное железо. А временами где-то гулко ухнет — будто что-то взломали под снегом или под водой, или лопается мерзлая земля, а может, просто рушится старое дерево…
Старик строгает, строгает, заостряет кончик лыжи.
Вернулись парни. Тогойкин — с большой вязанкой сучьев, а Вася — с тремя кольями под мышкой. Несмотря на то что старик предупреждающе помахал им рукой, чтоб не шумели, и парни подошли совсем тихо, Катя испуганно встрепенулась и поднялась.
— Катя, иди, милая, — ласково, по-домашнему проговорил старик. — Мы скажем, когда освободится посуда, тогда придете варить куропатку.
— Мы сами сварим!
— Нет, это сделают Катя с Дашей! — решительно перебил Васю старик. — А ты давай скорее колья!
— Как славно здесь у костра, — тихо сказала Катя ребятам. — Я даже немножко вздремнула и так хорошо отдохнула… Надо бы и Даше…
— Вот варить будете, и Даша придет. Вы-то уж повкуснее нас сварите. — Николай подмигнул Васе: мол, как бы не так!
— Конечно! — Катя сделала вид, что восприняла слова Николая в самом прямом смысле, и с видом человека хорошо отдохнувшего и беззаботного ушла, плавно помахивая руками.
Уцепившись за плечи парней, Семен Ильич встал на ноги. Они нагребли кучу снега, построили барьер, тщательно утрамбовали его, воткнули все три кола, причем средний чуть отступя от ряда, и стали заливать водой из бака.
— Набейте бак да поживей вскипятите!
Николай и Вася взяли старика под руки, привели и усадили у костра, а сами принялись набивать бак снегом.