Воробей бойко щебетал, казалось сообщая своим собратьям: «Близко, близко! Люди близко!»
Тогойкин бросил ему сухарик с крупную дробину, мельче не смог размолоть. Воробей сунул в снег клювик, выхватил оттуда сухарик, подлетел к своим и бросил его сверху. Послышался легкий стук об дощечку. Птицы испуганно разлетелись в стороны. Ребята перемигнулись и заулыбались. Трифон Трифоныч быстро нашел отскочивший далеко от доски сухарик, опустился на дощечку и принялся деловито дробить его клювиком.
— Ребята! — закричал Семен Ильич, выглянув из самолета.
Парни побежали на зов.
Ничего не говоря, вроде бы крадучись, Семен Ильич тихонько подошел к лыже и с треском вырвал ее из правилок. Посмотрел, прищурил глаз, постучал пальцем и громко сказал:
— Еще лучше тех! Вот бы ей пару…
Притихшие в ожидании парни повели старика к костру и усадили там. А сами набили снегом бак и поставили кипятить чай.
Старик порылся в карманах, достал большой железный гвоздь, обмотал шляпку носовым платком, а острый конец сунул в огонь. Время от времени он насыпал на платок снег и прихлопывал ладонью. Потом вытаскивал гвоздь из огня и раскаленный конец прикладывал к самому кончику лыжи. Над ней извивалась тоненькая струйка дыма, и слышалось легкое шипение. Эту процедуру он проделал несколько раз, пока на лыже не появилось круглое отверстие.
— Завтра утром, сыночек, придется тебе отправиться в путь. — Старик глубоко вздохнул. — Сегодня хорошенько отдохни… Пару бы для этой… Пойду еще разок хорошенько посмотрю. Ты, Коля, попробуй эту лыжу.
Парни прекрасно знали, что старик больше не найдет фанеры, но из уважения к нему ничего не сказали.
А Тогойкин, чтобы опробовать новую лыжу, пошел осматривать петли.
Видно, как только он вчера ушел, вороны прилетали сюда и осторожно разведывали местность, сначала с воздуха, затем один из них сел на снег, одолеваемый жадностью, подскочил к остаткам куропатки и начал клевать. Но не тут-то было — запутался одной ногой в петле. Он несколько раз взлетал и падал, потом, проваливаясь в снег, поволок за собой палку, к которой была привязана петля.
«Теперь-то, наверное, недалеко ушел ты, разбойник!» — подумал Тогойкин и пошел по следу. Цепляя палкой за тальники и кочки, вор пятился назад, тем самым высвобождая ее из петли.
И хитрый же, прохвост!
Выбирая более чистые и ровные места, хищник, прошел около километра и наконец затянул палку под лежавшее поперек пути дерево. И настала для него черная минута. Тут прилетел на шумок второй ворон, и они начали долбить палку своими мощными клювами с двух концов. Долго они бились, оставили вокруг много перьев, плотно утоптали снег и улетели сегодня утром, все-таки сломав палку.