Беда (Мординов) - страница 120

Как только закончился этот трудный разговор, все оживились. Кто-то попросил Катю почитать что-нибудь, но Иванов решительно сказал:

— Надо спать!

Тогойкин лег с тайным намерением встать утром пораньше и незаметно уйти. Он боялся прощания.

У этого парня было одно хорошее свойство. Если ему предстояло рано встать, он засыпал Тотчас, как ложился. А ведь многие в таких случаях не могут заснуть от одного сознания, что не сумеют выспаться.

Николай Тогойкин прижался спиной к спине Васи Губина, закрыл лицо свитером, приятно пахнувшим травами и снегом, и крепко заснул.

Так прошел восьмой день.

Он пробудился, когда чуть забрезжил рассвет. Еще горели жирники. Неслышно, точно тени, передвигались девушки. Коловоротова и Губина уже не было. Тогойкин быстро вскочил, но оказалось, что он без валенок, а на ноги у него намотаны какие-то тряпки.

— Доброе утро, Коля! — приветствовал его Иванов.

— Как спалось? — прогудел Попов.

— Доброе утро! Спалось хорошо! — Тогойкин сидел, явно сконфуженный, и оглядывался по сторонам: «Видно, до того хорошо спалось, — думал он, — что даже не заметил, как с меня стянули валенки».

— Коля, ты наденешь вот это, — Катя протянула ему унты Коловоротова.

Тогойкин твердо решил наотрез отказаться от унтов и потребовать свои собственные валенки. Он упрямо глядел на Катю. А та держала в одной руке унты, в другой меховые чулки и тихо упрашивала:

— Возьми, Коля, пожалуйста, возьми. Они такие мягкие и легкие такие.

Тогойкин кинул взгляд в сторону Даши и увидел, что та в полной боевой готовности. Если он вздумает отказаться от унтов, Даша такой шум поднимет, что не обрадуешься.

Мягкие уговоры Кати и готовность к нападению Даши, видно, доконали его, и он сердито схватил унты, продолжая считать все это сущим вздором. Ладно, он сейчас выйдет и строго скажет старику: «Дайте мне мои валенки и берите свои унты». Он, Николай Тогойкин, не такой человек, чтобы разувать безногого старика.

Когда он вышел, над ярко пылавшим пламенем костра поднимался пар от кипящего бака. Старик и Вася хлопотали тут же, над чем-то склонившись. По звездам, густо усыпавшим небо, похоже, не было и пяти часов утра. Погода обещала быть ясной.

— Доброе утро, брат! Мы с Семеном Ильичом…

— Здравствуйте! — кивнул головой Тогойкин, приглядываясь к старику, сидящему в его валенках.

— Встал, Коля?

— Встал, — довольно неприветливо буркнул Тогойкин.

Распустив веревку, на которой они таскали дрова, старик сучил новую длинную бечевку.

— Очень уж хорош лен, Коля, на наше счастье.

— Да, наверно. — Чтобы не вступать в разговор, Тогойкин отошел в сторонку и стал умываться снегом. Сразу заявить: «Снимите валенки!» — получится слишком грубо. Они ему велики, вон как загнулись кверху носки! Вот и будут болтаться на нем и натрут больную ногу.