— Погодите-ка, — спокойно сказал Коловоротов. Все головы повернулись к нему. — Сделайте на концах веревки широкие петли и загрузите их чем-нибудь потяжелее. Может быть, оттуда притащим…
— Чего, кого притащим… — начала Катя Соловьева, но Тогойкин толчком локтя остановил ее и сразу же принялся вывязывать петли.
Кто сколько мог, натащили веток и палок и начали засовывать их в петли. Потом стали тянуть за оба конца веревки, и вот зазор между стволами несколько расширился.
Человек на дереве застонал еще громче. И люди на земле еще больше заволновались.
— Погодите-ка… — снова сказал Коловоротов. Он поднял руки, встал прямо под деревьями и позвал Тогойкина. — Вот гляди. Когда он начнет падать, его надо толкнуть вот так, на лету, в сторону… Вот так, вот так… — Он несколько раз толкнул ладонями воздух.
Тогойкин стал на место Коловоротова, а тот, припадая на больную ногу, отошел и взялся за веревку.
— Ну, давайте, тихонько… А ты будь настороже!
Скрипело мерзлое дерево. Люди тяжело дышали. Зазор между стволами становился все шире. И вот человека отпустило, он скользнул вниз головой, но зацепился голенищем за торчащий сук и задержался на миг.
— Берегись! — крикнул Коловоротов.
И тут человек сорвался. Тогойкин успел на лету толкнуть его. Взметнув снежную пыль, он тяжело плюхнулся в глубокий сугроб.
Оба парня и обе девушки с криком бросились туда, налетев друг на друга. Все разом закопошились, разгребая снег.
— Погодите-ка… — послышался голос Коловоротова, но на него никто не обратил внимания. Молодые люди подняли Иванова на руки и, не зная, что делать дальше, топтались на месте. — Погодите, говорю. Уложите его сюда, а потом… — Коловоротов говорил, расстилая на снегу пальто, брошенное Тогойкиным.
Бережно уложив Иванова на пальто, все молча окружили его.
— Скончался, — чуть слышно пробормотала Катя. — Скончался!.. И он!.. — вскрикнула она, упала на колени, рванулась было к лежавшему, но уткнулась лицом в снег и замерла.
— Разве он мог остаться в живых! — зло покосилась на Тогойкина Даша. — С такой высоты упал!
— Тише вы! Он жив! — спокойно проговорил Коловоротов.
— А? Что? — засуетилась Катя. — Что, что вы говорите!..
Мертвенно-бледное лицо Иванова начало розоветь.
— Иван Васильевич! — Вася Губин хотел броситься на грудь лежавшему, но Коловоротов остановил его рукой.
— Милый!
— Дорогой мой!
Обе девушки хотели склониться над ним, но Коловоротов и их мягко отстранил.
— Давайте лучше понесем его. Только очень, очень осторожно.
Малорослого, худенького и на удивление большеносого капитана, парторга управления авиатрассы Ивана Васильевича Иванова подняли на кожаном пальто Тогойкина и понесли к самолету.