— Ты зачем вернулся?
— Отсюда пойду в тайгу.
— А где отец?
— Решили, что он поведет людей.
— Он?
— Да. Те края знает только он.
— Ох ты!..
Олени сжались и присели, чтобы сделать прыжок вперед, но Прокопий что-то пронзительно крикнул, выдернул из саней лыжи и сунул их Тогойкину.
— Пойдешь на этих. Ружье, продукты и все остальное возьмешь у моей Акулины. Гей! — Прокопий едва закинул ногу на нарты, как олени резко рванулись вперед и потонули в облаке снежной пыли.
С этого момента мрачное настроение покинуло Тогойкина.
— «Ружье, продукты и все остальное…» — с удовольствием повторил он вслух.
До чего чист и бескорыстен этот прекрасный парень! Тогойкин соскочил с саней и, не отпуская вожжи, взбежал на пригорок.
Удивительно хорошие здесь люди! Из всех, с кем он сегодня встретился, попался только один неважненький человечишко. Некогда им всем счеты с ним сводить, поэтому он и процветает. Ну ничего, кончится война, и не посмеют людишки вроде Джергеева посты занимать. Спроси его, почем он купил дома и за сколько продал, — ведь затрясется от страха этот негодяй, это ничтожество…
А все-таки, пожалуй, излишне строго он судил себя. Такой ли уж он тупица и никудышный парень? Пришел из леса очень усталый. Чертовски были напряжены нервы. Поэтому и обиделся на Титовых, что уложили его спать, хотелось как можно скорее попасть в правление. А то, что он толком ничего рассказать не мог, так ведь в конечном-то счете от него же узнали, где люди и в каком они состоянии. Важно, что меры приняты и люди будут спасены.
Да и то, что врачиха ему не сразу понравилась, тоже в общем пустяки, — кому он этим навредил? Едва ли этого прекрасного человека, эту замечательную женщину, сколько-нибудь интересовало, что подумал о ней Тогойкин! Правда, он еще не сумел выразить своей благодарности Тимофею и его жене. Но ведь и не нужна им его благодарность! Будут спасены люди, и это для всех Титовых, для всего колхоза будет большой радостью… А вот то, что он выхватил рюкзак и со всех ног бросился бежать во двор, — это, наверно, было просто смешно!
Егор Джергеев ворвется к секретарю райкома, развевая свои косматые кудри и побрякивая вставными зубами, чтобы пожаловаться на Титова. Но тут же, почуяв, что тот одобряет действия председателя, притихнет, поставит на место свои вставные зубы и, придыхая и присвистывая, обстоятельно и доверительно начнет рассказывать. И получится так, что главное сделано им, Джергеевым. Потом он опять закатит пламенную речь, приедет вместе с районными работниками в колхоз и, устрашающе брякая вставными зубами, будет кричать и суетиться, возмущаясь медлительностью председателя и его помощников. И самое противное, что на первый взгляд может показаться, будто этот негодяй делает больше, чем Тимофей Титов, настоящий коммунист, солдат и скромный человек.