Николай подъезжал к узкой поляне, что неподалеку от дома Титовых, когда впереди раздался лай собаки, а вскоре послышались и детские голоса. Ему навстречу бежали малыши и старый пес. Пес, делая вид, что окончательно выдохся, первым вскочил в сани. За ним прыгнули запыхавшиеся мальчишки. С шумом и веселыми возгласами они въехали во двор, и тут как раз подоспела Акулина. Она привезла на быке лед и принялась развязывать веревки, которыми были накрест перетянуты большущие льдины.
— Погоди, я помогу! — Тогойкин подскочил и, перекидывая под навес льдины, рассказал, что дед Иван едет в тайгу, а что он прямо сейчас уходит отсюда к своим, что дорогой он встретил Прокопия, что тот дал ему свои лыжи и сказал: «Ружье, продукты и все остальное возьмешь у моей Акулины!»
Николай засмеялся.
— Ну что же, и бери, — просто сказала Акулина и поглядела на Николая, недоумевая, чего это он смеется.
А потом все гуськом зашли в дом. Акулина первым делом сняла чайник с весело топившейся печки.
— Не надо, я не стану задерживаться.
— Отдохни немного.
— Я сегодня целый день отдыхал! И в санях, и в гостях…
— Будто бы! — произнесла Акулина как-то не по-взрослому и смущенно покосилась на него. — Все ружья его висят вон за печкой.
Ружья висели на крюке вниз стволами. На двенадцатикалиберном «зауэре» Тогойкин даже не остановился. Вспомнив о трех лосях, встретившихся ему в глубоком овраге, он схватил карабин, но тут же повесил его обратно и снял одноствольный дробовичок, тридцать второго калибра со скользящим затвором. Это будет лучше во всех отношениях: и носить легко, и отвечать недорого.
— Ну, Николай, пей чай, — позвала Акулина и, накинув платок, вышла из дома.
Тогойкин подошел с ружьем к столу.
— Идите, друзья, будем чай пить! — Николай поманил мальчиков, мрачно стоявших у печи.
— Не! — резко ответил Миша и отрицательно качнул головой.
Старший Вася просто отвернулся от гостя. А пес вопросительно поглядел на одного мальчугана, потом на второго и зевнул, широко разевая пасть. Тогойкин подошел к печи с чашкой чая в руках.
— Чем вы недовольны, друзья?
— Дедушку-у оставил!.. — дрожащими губами выдавил меньшой.
Не зная, как успокоить ребят, Николай решил молча подождать Акулину. К счастью, тут проснулся Владимир. Сталкивая ножонками одеяльце, он стал потягиваться. Тогойкин быстро поставил на стол недопитую чашку, взял ребенка на руки и, усевшись с ним у огня, тихо заговорил:
— Слушай, товарищ Владимир, что сказал мне твой дедушка: «Я уезжаю в тайгу спасать больных людей. А ты, Николай, поезжай к моим внукам и расскажи им об этом». Какой он милый, оказывается, ваш старый дедушка! Мне бы такого деда!