— Очередь, уважаемый товарищ, очередь!
Начальник с трудом сдерживал раздражение, этого нельзя было не понять по его тону. У Тогойкина шевельнулась досада, и он уже захотел даже вступить с ним в пререкания, но тот протянул ладонь: не надо, мол, не надо.
— Женщины с грудными детьми, дряхлые старики, больные… Ну, положим, больных нет…
Вошедший с какой-то, видимо срочной, бумагой работник аэродрома прервал их разговор. И тут опять зазвонил телефон. Когда начальник, не глядя, протянул руку к трубке, Тогойкин тихо вышел.
— Агеев слушает… А, здравствуйте, товарищ Егоров! — донеслось до Тогойкина. Он хотел войти обратно, даже взялся уже за ручку двери и постоял в нерешительности, но вдруг махнул рукой и сбежал вниз.
Катя и Даша сидя дремали, склонив головы друг к другу. Тогойкин устроился возле них.
Долго молчавшее радио начало прочищать горло и наконец громко и внятно провозгласило:
— Тогойкин и Коловоротов, просьба подойти к справочному бюро!.. Повторяю…
Тогойкин вскочил и бросился к справочному.
Даша Сенькина крикнула ему вдогонку:
— Не вздумай один!
— Не вздумаю!
Сияя белозубой улыбкой, Роза выглядывала из окошка.
— Товарищ Тогойкин, вы своим спутницам… — Она взяла со стола длинную узкую бумажку и заглянула в нее, — своим спутницам Соловьевой и Сенькиной скажите, что вы трое и товарищ Коловоротов полетите вне очереди. Но… — Девушка высунулась еще больше из окошка и, склоняя свое круглое лицо набок, полушепотом добавила: — На третьем самолете есть одно местечко…
— Спасибо, мы уж вместе…
— Вот и я, Коловоротов!
Тогойкин обернулся и увидел позади себя старого человека, утиравшего вспотевшее широкое лицо.
— Товарищ Тогойкин! Значит, вместе летим. Я Коловоротов, работаю в «Холбосе» экспедитором… Она ведь сказала — Коловоротов?
— Сказала. А еще сказала, что на третьем самолете есть одно место…
— Э, нет, я полечу с вами. Когда еще там этот ихний третий…
Тогойкин вместе с новым спутником вернулся к своим.
Старуха, выглядывая из-за своего старика, разговаривала с девушками. Услыхав, что молодежь собирается лететь, она заволновалась:
— Иван! Иван! Люди сейчас улетают! Вставай скорее!
— Не сейчас… Мы после вас… — сказал Тогойкин, но старуха сердито отмахнулась от него, будто он ей перечил.
— Наш сын Петя — военный летчик. Так почему же это мы должны после других лететь?
— Не шуми, Марья…
— Как это не шуми? Сейчас к начальнику пойду… Дай-ка, старый, мне билеты!.. Ах, да, они же у меня…
Негодуя на тупость старика, старуха решительно зашагала к начальнику. Вскоре она вернулась, держа в руках трепетавшие билеты.