Нет, не напутал. Одного Тогойкин назвал настоящим коммунистом. Человеком с большой буквы, А второй? Второго так не назовешь, хотя и он наш. Да, в семье не без урода.
Фокин, словно обидевшись, захрапел еще громче.
Подумать только, ведь сказал ему, Тогойкину: «Выпроси у своего дедушки-шамана серебряные лыжи». Серебряные! Оказывается, он знает, что у якутов были шаманы!
Тогойкин мысленно усмехнулся и поднял голову. Девушки стояли по обе стороны светильника и о чем-то шептались. Светильник отражался на стене белым кружком величиной с тарелку. Серебряная тарелка! Серебряные лыжи!
Тогойкин сел. Девушки удивленно обернулись к нему. Он вскочил на ноги.
— Потише, пожалуйста. — Помимо опасения, что он разбудит спящих, в голосе Даши слышались и нотки насмешки.
— Рано, Коля, отдохни, — ласково прошептала Катя, точно заботливая мать своему сынишке.
Николай всплеснул руками:
— Серебряные лыжи…
— Э, да забудь ты про это, друг, — довольно громко сказал Иванов.
Оказывается, он не спал. Тогойкин подсел к нему.
— Тише! — сердито зашипела на него Даша. — Говорят тебе, тише!
— Человек понервничал. Надо забыть об этом, товарищ секретарь.
— Он прав!
— Кто?
— Серебряные лыжи…
— Что-о? — Иванов, видимо, решил, что Тогойкин бредит, и молча наблюдал за ним.
— Иван Васильевич… — Тогойкин почти лег рядом с Ивановым и торопливым шепотом начал объяснять: — Лыжи я… я хочу сделать лыжи из крыла самолета.
— Из чего?
— Из крыла! Больше вот так лежать нельзя.
— А что же дерево? Не поддается? — Приподняв голову, Иванов посмотрел на Попова, снова откинулся и полежал молча. — Коля! Ты сейчас поспи, отдохни, а утром посоветуемся.
Как бы давая знать, что разговор окончен, он отвернулся и в доказательство того, что ему хочется спать, засопел.
Тем временем подошедшая Даша стала дергать Тогойкина за плечо.
— Чего тебе?
— Тише! — раздраженно зашептала Даша. — Уйди отсюда! Дай людям спать, да и сам поспи!
— Спи, пожалуйста! — Тотчас спохватившись, что нагрубил, Тогойкин, желая загладить вину, как можно мягче зашептал: — Правда, вам же тоже надо немножко поспать, хотя бы по очереди…
— Я тебе сказала — уходи отсюда! Дай спать больному человеку!
Иванов хотя и не понимал якутского языка, однако сразу догадался, что они не поладили, и решил выручить парня.
— Даша, мы мешаем? — спросил он.
Даша смутилась. Оказывается, это она помешала двум мирно разговаривавшим людям.
— Извините, Иван Васильевич, — торопливо бросила она Иванову и повернулась к Николаю: — А тебе я сказала — уходи!
— Ухожу, ухожу.
— Из крыла самолета? — задумчиво проговорил Иванов после некоторого молчания. — Не знаю… Из дерева, из железа, из чего угодно, но лыжи необходимы, — Он приподнял голову и опять посмотрел на Попова. — Утром надо будет посоветоваться. С Поповым, с Семеном Ильичом. Ты бы, Николай, отдохнул. Всего-то немногим больше часа прошло, как мы улеглись.