— Можете рассказать что-нибудь о себе? — спросил мужчина с камерой.
Женщина кивнула с улыбкой.
— Начали, — сказал режиссер оператору.
— Привет, — сказала женщина и улыбнулась. Меня зовут Харви. Я родилась в Пенсильвании. Там очень красиво летом. И зимой тоже. У гор вершины не острые, а круглые. И облака как сахарная вата. А ночью звёзды огромные... Мой отец все созвездия знал. Он мне даже телескоп на день рождения купил. Но в него ничего не было видно. Дефект линз. Наверное, поэтому была такая скидка... Моя мать в молодости была очень красивая. Бабушка говорит, я похожа на нее.
Улыбнулась в камеру.
— Моим первым партнером был Макс. Наш сосед. Над ним смеялись — он носил ортопедические ботинки. Зато учительница по истории говорила, что он похож на греческого бога... этого...
Наморщила лоб.
— Забыла.
— Что это за херня? — спросил оператор.
Режиссер пожал плечами.
— Сиськи покажи, — сказал он женщине.
Женщина, смущенно улыбнувшись, стянула майку через голову. На ней был бюстгальтер с маленькими фиолетовыми цветочками.
В кадр вошел мужчина, снял джинсы и, аккуратно сложив, повесил на спинку стула.
Он позвонил. Спустя шестнадцать лет у него был все тот же голос. Теперь с легким акцентом. В ней ничего не отозвалось. Да и тогда не очень отзывалось.
Поговорили о семье. О работе. О «здесь» и «там» — он давно жил в Америке. Она сидела на диване и, прижав к уху трубку, рассматривала свои голые ноги.
— Я часто думаю — почему у нас ничего не получилось тогда, — сказала она в трубку. — Думаю, всё дело в кровати. Это дурацкая кровать с провисшей сеткой. И холодильник. Помнишь, как он трясся?
— Он трясся сильнее, чем я, — он усмехнулся.
— Если бы не та кровать — все могло бы получиться, — сказала она. Помолчала. — Грустная история.
— Мало ли на свете грустных историй, — сказал он.
— В одной жизни не так много, — сказала она. — Ты был красивый. Ты и сейчас красивый, я видела фотографии.
— Ты тоже.
— Нет. Я нет.
Она откинулась на спинку дивана.
— А помнишь, как ты психанул и уплыл в шторм? Я стояла на берегу, смотрела на огромные волны и была уверена, что ты утонул. Знаешь, о чем я тогда думала?
— О чем?
— Я думала: «Чертов придурок! Что я теперь скажу его родителям?». А потом увидела тебя. Ты шел с другого конца пляжа, качаясь от усталости.
— Когда я подошел, ты мне сказала одно слово.
— Да. Я сказала «ненавижу».
Они снова замолчали.
— А с кем в итоге у тебя получилось?
— Что?
— Ну, это...
— Парень из бывшей тусовки... художник, что ли. Мы друг друга толком не знали. Так, виделись.
* * *
Он случайно зашел. Неделя как из армии. Худой, глаза лучистые. Она сидела напротив и смотрела, как он пьет чай. Как жадно кусает бутерброд с колбасой. Голодный.