— Прекрати кривляться, — она взяла со стула сумку. — Завтра раньше приду. Ты только на телефон отвечай, я чуть с ума не сошла.
— Не волнуйся, тут все медсестры страшные.
Она потянулась к его губам. Он подставил щеку.
Она хотела сказать что-то еще, но промолчала. Пошла к выходу.
— Эй, Девочка...
— Что?
— Я говорил, что у тебя отличная задница?
* * *
— Дом какого года?
— Пятьдесят седьмого.
Дама в кремовом пальто присвистнула.
— Тогда по-другому строили, — сказала Женя.
— Это да.
Дама понимающе вздохнула. Прошлась по комнате:
— Хорошая библиотека. Ваша?
— Бабушкина. Она была востоковед.
— Как интересно, — сказала дама.
Ласково посмотрела на Женю:
— И сколько вы уступаете?
— Нисколько, — сказала Женя. — Понимаете, мне нужно, чтобы денег хватило как можно дольше. Понимаете?
— Понимаю, — сказала дама. — Но уступите хотя бы пятьдесят. Ради приличия.
— Не могу.
— У вас последний этаж.
— Это главное достоинство этой квартиры, — сказала Женя.
* * *
Макс, одетый в голубую пижаму, сидел в кабинете завотделением. Тот нервно ходил по комнате, потом остановился и долго смотрел на серую полоску асфальта, заставленную мокрыми автомобилями.
— То есть вы предлагаете мне соврать?
— Вовсе нет.
— Но вы нуждаетесь в лечении.
— Вы хотите сказать, что последнюю стадию рака можно вылечить?
Врач промолчал.
— Вы можете дать гарантии, что это можно сделать? — снова спросил Макс.
— Иногда случаются чудеса.
— Как часто?
— Один раз на десять тысяч случаев.
Макс присвистнул:
— А что, если мой случай идет под номером девять тысяч девятьсот девяносто девять? Девчонка станет бомжом? Плевал я на ваше чудо!
— Вы верите в Бога?
Макс закурил. Врач хотел что-то сказать, но промолчал. Сел напротив.
— Я не прошу вас врать, — Макс закашлялся. — Я прошу вас быть предельно честным. Я ведь не выздоровею. Это просто вопрос времени. Неделя или полгода. Так?
— Видимо, так.
— Всё всё равно кончится. Так?
— Видимо, так.
— Ну, вот.
— Я пытался говорить с ней. Ничего слышать не хочет. Она очень вас любит.
— Придумайте что-нибудь. Найдите нужные слова.
— Вы слишком многого от меня хотите.
— Я помогу вам, — Макс, покачнувшись, встал во весь рост и уставился на доктора горящими глазами. — Это просьба умирающего, слышите?
— А вам не кажется, что это жестоко?
— Что?
— Что это жестоко по отношению и к ней... и к вашей любви. Разве вам самим не хотелось бы?..
Они встретились глазами. Подбородок Макса дрогнул.
— Не городи чепухи, док. Девчонке всего двадцать один, и я хочу, чтобы у неё был дом.
* * *
— Привет, Макс, — она стояла в дверях с двумя сумками. — Я принесла тебе диски, целую кучу дисков.