— Недели три.
— Ты ему сказала?
— Кому? — Саша внимательно посмотрела на Верку.
— Ну, отцу. Саш, а кто отец-то?
Лицо Верки выражало благоговение перед Сашкиным спокойствием.
— Ладно, я домой, наверное, пойду. Сегодня знания в меня не идут, — сказала Саша.
— Саш!
— А?
— Скажи ему.
— Вер, это абсолютно случайный человек... Ну, может, и скажу. Хотя не знаю, зачем...
— Как зачем?! Он же отец!
— Слушай, что за глупости! Какой на фиг отец?! Сашка взяла с подоконника сумку, набросила на плечо.
— Все, пойду. Адье!
* * *
Дома Саша приняла душ, выпила крепкого чая с сахаром. Достала из сумки телефон, подержала в руках. Потом легла на диван, положив телефон на табуретку рядом, и куда-то провалилась...
Сквозь сон Саша услышала телефонный звонок. Она приоткрыла глаза, пошарила рукой. Что-то мягкое с отвратительным писком взмыло из-под ее ладони к потолку и закружилось по комнате.
Саша вскочила, но споткнулась о табуретку. Сделала шаг, снова споткнулась. Глаза никак не привыкали к темноте. Тогда она залезла с ногами на диван и оттуда дотянулась до выключателя.
Комната осветилась. На потолке и стенах никого не было. Но весь пол был уставлен одинаковыми табуретками, на каждой из которых лежал и вибрировал телефон. Саша почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. Она зажала рот руками и проснулась, сквозь майку чувствуя на груди теплую и липкую рвоту.
* * *
— Тебе к бабке сходить надо, — сказала Верка, оттирая пригоревшую плиту на Сашкиной кухне.
— К какой бабке?
— У мамы есть знакомая. Порчу снимает. И сглаз. Знаешь как одной нашей знакомой помогла?!
— Угу. Сниму сглаз — наведу порчу, — мрачно пошутила Саша.
— Ты себя видела? — Верка обернула к ней серьезное краснощекое лицо.
— А что такое?
— Да в гроб краше кладут! — сказала Верка. — Ты ничего не теряешь — денег она не берет. Пряники только. И конфеты. Я маму попрошу, чтоб договорилась.
Саша, равнодушно махнув, отпила чай и уставилась в окно.
— Саш.
— Ну.
— А с этим что? — Верка осторожно показала на Сашин живот.
— Решу.
— Ты аборт будешь делать?! — Верка выкатила телячьи глаза.
— Вер, хватит! И так тошно.
* * *
Бабка в простом ситцевом халате долго водила над Сашей рукой, растопырив изуродованные артритом пальцы, потом сказала:
— Нет на тебе никакой порчи. И сглаза нет. Нервная только очень. Чиво нервничаешь-то?
Саша молчала. Бабка вздохнула:
— Я седни тоже вся извелась. Внук на права пошел сдавать — а не учил ничего. Ну, правил этих, из книжечки. Сама видела — даже не открыл. Как сдаст теперь? — она махнула рукой и, нахохлившись как курица, ушла в себя.