Первый и другие рассказы (Манович) - страница 52
— Так обычное же дело — кого-то убивают, а у кого-то променад.
— Аа... стало быть обычное. Ну ладно, поговорим с тобой... Иди.
Лерыч встал со стула, привычным движением поддернув брюки, которые болтались на худом теле, и пошел к двери...
Говорят, его даже пытали. Но точно никто не знал. Больше его не видели.
Толика подобрала предприимчивая старуха. Та самая, что выпрашивала Феньку. Ходила с ним по вагонам, просила денег для внука. Толик грустно мычал и пускал слюни. Улыбаться он перестал с тех пор, как Лерыч ушел со смешным рыжим человеком в милицейской форме, оставив ему бутыль газировки и велев сидеть смирно и к путям близко не подходить. Так он и сидел до вечера, обмочившись прямо под себя, пока не заинтересовалась им эта старуха.
— Звать тебя как? — спросила она.
Толик промычал свое имя.
— Ясно, — сказала старуха. — Ну, немтырь, собирайся, со мной пойдешь...
Вечерами, когда натаскавшись за день по вагонам, Толик сидел прямо на полу в своем «собачьем» углу, его посещало вдруг вдохновение и хотелось рассказать про свою прошлую жизнь, про мать с белой грудью, про то, какая смешная была маленькая Фенька, как сидели они с Лерычем и Фенькой на насыпи летними вечерами и смотрели, как быстрые зеленые поезда проносились сквозь красный шар заходящего солнца.
Он начинал мычать и размахивать руками. Бабка, которая занималась в это время подсчетами выручки, поднимала голову и злобно смотрела в сторону Толика. Ей казалось, что так он выражает свою злость и недовольство жизнью.
— На, — говорила она, — кинув в его сторону горсть мелочи и мятых десяток, — хватит уже пяздить-то! Спать ложись! Ишь, немтырь — а тоже свое не упустит!
Взяв стакан и наполнив его до краев бордовой бормотухой, протягивала Тольке.
В тот год, когда исчез Лерыч, случился небывалый звездопад.
Смотритель голубой станционной будки говорил, что звезды сыпали, как искры во время сварки. И будто сыпали они ровнехонько между станциями Чухлинка и Карачарово, прямо на железнодорожные пути. Но это ему, видно, спьяну померещилось.
Он смеху ради, поскольку не верил во всю эту чепуху с желаниями, попросил, чтоб зима была не очень снежная — у него на дачном доме крыша прогнила. И зима случилась такая бесснежная, что весной он локти себе кусал, что не попросил чего поважнее. К примеру, Настасью, его сменщицу. В жены или еще как...
