— Послушайте, Звонков, будьте разумным человеком. Гантель ваша?
Женя кивнул. Он сидел у стены, протирая платком пальцы рук, запачканные краской для дактилоскопии.
— Ну вот, видите, — капитан говорил миролюбиво и тихо. Таким голосом обычно говорят с больными людьми.
— Как могла гантель попасть в комнату к убитому Желтухину?
— Я же сказал, не знаю! — крикнул Женя.
— Не знаешь, — закричал один из молодых оперов. — Не знаешь! А человека старого бить гантелью по голове — это ты знаешь?
— Замолчи, Колесников, — спокойно сказал капитан.
— Дайте мне позвонить, — чуть не плача попросил Женя.
— Дам, — также ласково ответил капитан, — дам. Только сначала подпиши, что ты убил Желтухина. Молчи. Я понимаю, ты убивать не хотел. Вошел в квартиру, взломал тайник. Кстати, где ценности? — Капитан посмотрел на Звонкова. — Хорошо, — продолжал он. — Об этом потом. Ты вошел, взломал тайник, тут и старичок появился. Ты испугался и ударил его. Мы понимаем, ты убивать не хотел. Запомни, если ты признаешься, то суд поймет, что ты убил случайно, в состоянии аффекта. От страха…
— Нет!.. — Звонков вскочил.
Один из молодых оперов толкнул его в грудь.
Женя с грохотом упал на стул.
В дверь заглянул дежурный.
— Не колется?
— Расколется, — усмехнулся молодой, — куда ему деваться.
— Звонков. — Капитан закурил, протянул сигареты Жене. — Звонков, поймите, мы вам не враги. Наоборот, мы вчетвером должны найти выход из этих страшных обстоятельств. Мы опытнее вас. Наш долг не только наказывать, но и помогать людям.
Свет лампы слепил Звонкова. Он сидел, вжавшись в стену, словно пытаясь проломить ее и очутиться на ночной улице вдали от этого кошмара. Голос капитана звучал мягко и вкрадчиво, но глаза цепко следили за Жениным лицом. Холодные глаза человека, привыкшего лгать.
— Значит, молчать будешь! — Не выдержав, вскочил зашедшийся криком капитан. — Ну смотри, сволочь, смотри!
Капитан сорвал со стола материю.
— Твоя гантель?
Звонков кивнул.
— Ты не кивай здесь! Говори, твоя или нет!
— Моя.
— Значит, ты гантель в пластиковую сумку положил. Правильно. Неудобно с гантелью по улице ходить. Ты, Звонков, когда старичка тюкнул гантелью по голове, растерялся, это правильно. Ты не убийца, ты жадный просто. Очень жадный человек. Ты испугался, конечно, и забыл не только гантель, но и сумку. А в ней газета была ”Московская правда” с твоим адресом. Это, Звонков, второе. А вон сумка с вещами, в которой, кстати, две сберкнижки Желтухина. Это, Звонков, у тебя при обыске нашли. Значит, это и есть третье. То, что ты убил, мы знаем. Но с тобой еще кто-то был. Так ведь? Кто был с тобой?