Старуха села на край скамейки, убедилась, что с одром всё в порядке, и внимательно посмотрела на Ганю. Он спал. Его лицо было спокойным, красивым. Высокий лоб, усики, ровное дыхание. Мадам Вишт увидела чемоданчик. «Неужели он здесь ночевал?» Темнокожий юноша не был похож на бродягу — элегантно одетый, с книжкой в руках. У него тоже была палочка. Мадам Вишт смотрела, как чайки ссорятся с вороной. Ворона стащила где-то кусок хлеба и уселась на мачте лодочки, пришвартованной к маленькой пристани. Это была лодка племянника. Чайки кружили над вороной и пронзительно требовали отдать добычу, а ворона их дразнила, покачивая клювом, из которого торчала пышная мякоть.
— Александр, на каком языке эта книжка? Это ведь русский язык?
Слуга пожал плечами и уставился на ворону.
— Это русский, я знаю.
Мадам Вишт вспомнила русского писателя, с которым была знакома много лет назад. Он жил в Монтрё-Паласе и охотился на бабочек. Тоже, бывало, проносился по набережной — с сачком, горбатым носом и хищным взглядом. Теперь днём и ночью качается на венском стуле перед своей гостиницей.
Подбежали Роже и Мирьям — стройные, загорелые, с синими глазами, морщинистыми шеями и гладкими лицами. У Роже была самая большая в Швейцарии коллекция джазовых пластинок и механических пианино. Ещё он собирал картины и музыкальные шкатулки. Подбежали Агин с Кокин. Агин много путешествовал и собирал шапо. Шапо он отвёл специальную комнату. Там по стенам висели на гвоздиках фески, сомбреро, ушанки, фуражки, кружевные чепцы, индейские уборы из бисера и перьев, клобуки, ермолки, колпачки, береты с помпонами. Подбежал Рено — в его доме не было посторонних предметов, он копил лишь деньги. Чайки орали, люди громко разговаривали и смеялись, Кокин с глубоким вздохом привалилась к Ганиной ноге. Ганя встрепенулся и сказал: «Экскюзе-муа».
— Ваша книга на русском? — спросил Александр.
— Да.
— Мадам, эта книга на русском.
— Сложный язык, — сказал Агин и похвастался: «зрасуйте, пасиба, низашта, краснае сухое, щиот пажалуста». Он был на Быкылдыдяке — эвенкском празднике первой рыбы, а потом в Москве, и все знакомые страшно ему завидовали.
— «La chiotte?»[7] — Роже захохотал.
— По-русски «щиот» не то, о чём вы подумали, это счёт. В России в ресторанах просят «щиот». Бегите, господин Рено, я вас догоню.
— Ха-ха! Ты слышала, дорогая, по-русски «addition» это «chiotte»! Александр, мы идём к вам завтракать. Круассаны есть?
Слуга важно кивнул.
— Вы читаете по-русски? — спросила Ганю старуха.
— Да, я русский.
— Не могли бы вы мне прочитать что-нибудь по-русски?