Арсений Михайлович и здоровенный волк сразу же кинулись в атаку, но наткнувшись на преграду их отбросило назад.
Я сделал шаг вперёд. Итальянцы повернулись ко мне. Два лысых амбала молча двинулись на меня, выпуская когти.
— Старэ! — выкрикнул Джакомо.
Близнецы остановились, но когти уже были наготове.
— Марселло? — осторожно спросил Фабио.
Я улыбнулся и перевёл взгляд на старого итальянца.
— Марселло, это действительно ты?
— Да, Фабио, это я.
— Марселло, наконец-то…
— Наконец-то? Двадцать один год это наконец-то? Двадцать один год это не наконец-то. Двадцать один, мать его, год — это очень много.
— Прости, Марселло. — ответил Джакомо, опустив голову.
— Ладно, с этим разберемся позже, я всё равно рад вас видеть.
Я добродушно улыбнулся и подошел к близнецам.
— Алонзо и Амато?
— Си. — в унисон ответили братья.
Я поочередно пожал каждому руку.
— Джакомо, как же ты вырос. Прыщавый юнец стал настоящим мужчиной. — я обнял зализанного итальянца и мы похлопали друг друга по спине.
— Марселло.
— Фабио.
Мы подошли друг к другу, я обнял пожилого итальянца, моего верного товарища и соратника, и почувствовал острую боль в районе груди. Я попытался с силой оттолкнуть старого друга, но тот левой рукой прижал меня к себе ещё сильнее. Правая его ладонь с когтями была у меня в груди.
— Я помню, я всё помню. Сколько членов нашей семьи ты пожрал, чтоб стать сильнее, сколько жён ты сделал вдовами, сколько матерей ты оставил без сыновей, и всё ради могущества, ты сдохнешь, ты сдохнешь здесь и сейчас! О да! Как долго я этого ждал, и как тяжело мне было сдерживать себя.
У меня наконец-то получилось ударить ногой в колено старика, он пошатнулся и я отбросил его. Взгляд скользнул вниз. В груди была огромная дыра. Фабио пробил грудную клетку и теперь мои легкие и сердце дышали свежим воздухом напрямую. Было очень больно.
— Держите его! — выкрикнул Джакомо. Близнецы в тот же миг скрутили старого итальянца.
— Фабио… — я едва слышно прохрипел. Я почувствовал холод. До боли знакомое чувство. Двадцать один год назад я уже ощутил этот холод. Ноги начинали неметь.
— Я убил тебя, монстр, наконец-то! Теперь я могу спокойно уйти. — старик закрыл глаза и блаженно улыбнулся.
— Да, ты сейчас уйдешь. — вновь промолвил я едва слышно, ощущая как темнеет в глазах. — На колени его.
Джакомо, который стоял за троицей, ударил под коленки пожилого итальянца и тот упал на снег, Алонзо и Амато держали его за руки. Какие же бесчувственные громилы. А ведь это их родной дядя. Настоящие машины для убийств. Верные и беспрекословные.
— Нет! Ты не сможешь! Ты не сможешь этого сделать со мной! Ты жесток, но ты слабак! А мы слишком многое прошли вместе, чтоб ты так просто переступил через меня.