— Совсем голову потеряла, студентка? — Меня не руками, магией с земли сдернули, заставляя проглотить рвущееся наружу проклятие и посмотреть в глаза говорившего. Ректор стоял в паре шагов от меня. Холод темных зеркальных глаз прожигал.
— Недооценил. Считал, если решишь уходить, то с меньшими потерями…
— Не ожидала, что стану настолько популярной, что за мной следом «фанаты» пойдут, — ответила в тон, хрипя от сжимающей мое горло магии.
— И все же, не слишком ли жестко?
Усмешка исказила мое лицо.
— Конечно, нужно было ждать, пока они меня… — досказать не осмелилась, смотря в глаза чужому мужчине. — А потом откланяться и пойти своей дорогой.
У него лицо каменным осталось. Ни капли сочувствия или сожаления. Ни по мне, ни по пострадавшим студентам.
— Думаешь, на той стороне тебя ждет другое будущее? Считаешь, что твои земляки примут тебя с распростертыми объятиями?
— Лучше сдохнуть в огне, чем…
— Дура, — перебил спокойно и отрешенно. Приблизился и в глаза заглянул. Столько холода было в его лице, что я ненароком поежилась, и самой жутко стало.
— А ты и не собиралась возвращаться в Симирал… — Он не спросил. Он сказал. Мурашки прошли по телу от жуткой догадки: он читает мои мысли? Это невозможно, никто не способен читать мысли чужого человека, темного, да кого бы там ни было. Кто вы? И отчего-то мне показалось, что его кожа, бывшая еще секунду назад призрачно-бледной, начала отчетливо отдавать глубоким синим…. Темно-темно-синим. Таким, от которого у меня озноб по телу прошел. Нет, ректор Ален, вы не вампир. Кто вы? У него дрогнули и растянулись в ухмылке уголки губ. — Надеешься уйти в иные земли? Веришь в старые сказки? — Глубокий, но при этом равнодушный голос. У меня быстрее забилось сердце. А он смотрел в мои глаза не отрываясь, и я не могла оторваться от его взгляда, ставшего глубоким, нечеловечески притягательным. Темная зелень каймой вокруг затягивающей серой радужки. И чувство, будто я проваливалась в магическую глубину этих глаз. Самого ректора я уже и не видела, лишь его серые пристальные зрачки. А после донесся задумчивый голос: — Сказки… Добрые, в которых все живут в мире и счастье. Люди и вампиры, оборотни и дроу… Ведьмы и драконы…
— Верю, — прошептала, завороженно глядя в его глаза. — Ведьмы склонны верить в мир и свет. Мы и воюем за них… За…
— Дура, — резко прервал он меня, разом разрушив всю эйфорию.
Я быстро заморгала, приходя в себя. У него было напряженное и грустное лицо. Совсем неожиданно для меня ректор протянул руку и коснулся моих волос кончиками пальцев.