Тяжело вздохнув, Ария принялась осматривать тело парня, которого сын притащил из трущоб. Ох уж этот разгильдяй…
— Это ж надо было додуматься идти в коллеж через самый криминальный район города… Нет, так дело не пойдет! Сколько можно потакать его безрассудствам. — негромко бормоча себе под нос, она привычными движениями ощупывала тщедушное тельце мальчишки, все так же находящегося без сознания. — Эрик появится, пусть поучит его уму разуму. Совсем от рук отбился. И ведь каков гусь, стоило чуть отвернуться, сразу же смылся. — закончив первичный осмотр, Ария вышла из спальни и направилась в сторону кухни.
Там в леднике у нее хранился запас необходимых для оказания первой помощи снадобий. Ну а что? Дети в доме, надо понимать… То один порежется, то другой ударится.
Ища нужное снадобье, хозяйка дома обдумывала создавшееся положение. На первый взгляд серьезных травм у парня не было, кроме рваной раны на лице, тянущейся к макушке через лоб. Судя по всему, ударили чем-то вроде дубинки. А так… синяки и ссадины, будто его пинали, вместо мяча.
— Угумс… это должно подойти. Ну и вот эту на всякий случай возьму. — Ария быстро выбрала из нескольких десятков разных склянок с лекарствами пару. Мазь черного цвета, для быстрого заживления синяков и небольшой сосуд с общеукрепляющим отваром. — Вот же Волька… Подкинул забот… — скорее на автомате пробурчала она, чем в самом деле сердясь на сына.
Легкой походкой, будто двадцатилетняя девица, она проплыла сквозь кухню и направилась в спальню, где, собственно, и лежал малолетний пациент.
— Вот же охламон! — в сердцах воскликнул знахарка, задумавшись и нечаянно наступив на, брошенные посреди комнаты, и забытые в делах лохмотья, служившие теплой одеждой полукровке-сироте. — Нет… Так дело не годиться. Точно скажу Эрику, чтоб провел воспитательную акцию… Не мог что ль убрать??? — Ария поставила кувшинчик с отваром и небольшую банку с мазью на стол, и, тяжело вздохнув, принялась собирать вещи.
Аккуратно держа в вытянутых руках обноски, амбре от них было то еще, хозяйка вышла во двор и, пройдя к мастерской, бросила их под навес в дальний угол. Налетевший порыв леденящего ветра налетев из ниоткуда растрепал тряпье и из него выскочила какая-то небольшая вещица, ярко блеснувшая в лучах холодного зимнего солнца, и тут же исчезла, упав на дощатое покрытие, под ворохом «одежды» беспризорника.
Если бы погода не стояла ясной, или если бы Ария смотрела в другую сторону, то скорее всего блестяшка так и канула бы неизвестно где… Но! Женское любопытство давно уже стало притчей во языцах.